– Снайперов? Да что им тут делать? Нет, вроде, нигде ничего не блестит.

– Не расслабляйтесь. Смотреть в оба и ждать моей команды. Первыми должны идти врачи. Видишь большую колонну напротив них?

– Ну, вижу. Кто это?

– Без понятия. Не наш контингент. Если кто-то будет их пропихивать, дорогу к тоннелю перекрыть и удерживать любой ценой. В гражданских не стрелять! Я прикрываю президента. На случай если прервалась связь, а внизу началась заваруха, действуй сам по обстоятельствам. Держись.

– Есть держаться! Гвардия не выдаст, свинья не съест!

Сергей Федорович нажал «отбой» и набрал номер Шемякина.

– Слушаю вас, товарищ генерал! – раздалось в трубке.

– Вы где находитесь, полковник? – поинтересовался Гребнев.

– Недалеко от вас, по другую сторону дороги, возле колонны основного списка. Вот с главкомами тут беседуем.

– О чем же вы беседуете?

– Да о том, что пора бы уже запускать.

– А где ваш Махмуд?

– Он звонил. Сказал, что немного задержится, но нам откроют по его сигналу в десять ноль-ноль. Заверил, что всё в ажуре.

– Ну хорошо. А что это за огромная колонна формируется напротив врачей? И почему там выставлено удвоенное охранение?

– А это наш спецнабор. Доставлен по команде генерал-полковника Старикова. Можете у него спросить.

– Что еще за спецнабор? Со мной как с председателем Чрезвычайной комиссии вы его не согласовывали, санкции президента не получали. Откуда такие полномочия? И при чем тут Стариков?

– Товарищ генерал, мой вам совет: не лезьте в бутылку. Ваших врачей придется отправить обратно. Ваучеры на их места розданы другим достойным людям. Бункер ведь не резиновый и всех вместить не сможет. Это стратегическая необходимость: мы тщательно отбирали по комплексу показателей. Каждый представляет для нас большую ценность и получил свое место недаром.

– В том, что не даром, я не сомневаюсь.

– Ваш каламбур неуместен. Короче говоря, мы с генералом Стариковым отвечаем за этих людей и мы их проведем. А медиков вам придется эвакуировать в город. Автобусы обеспечим.

– Отсылать назад медиков мы не будем ни при каких обстоятельствах. Они – единственная надежда на выживание народа и страны после катастрофы. А на автобусах вам придется эвакуировать свой особо ценный контингент. Считайте, что это приказ президента.

– Стало быть, миром поладить не хотите?

– Поковник Шемякин! Для вас приказ законно избранного президента еще что-нибудь значит?

– Откровенно говоря, уже ничего не значит. И ваш тоже. Для меня и для тех, кто стоит рядом со мной. Посмотрите по сторонам и взвесьте соотношение сил. Вы видите, сколько в поле моих ребят и сколько ваших? Надо уметь проигрывать, генерал. Через три минуты откроют ворота, и наш спецнабор первым зайдет в бункер. Честь имею.

Телефон умолк. Генерал Гребнев постоял несколько секунд в нерешительности, затем набрал другой номер.

– У аппарата, – прозвучал в трубке знакомый жирный голос с ленивой нотой.

– Василий Алексеевич, нужна ваша оперативная поддержка. Я знаю, у вас тут рядом мотострелковая дивизия стоит в резерве. Можете выделить мне полк? Прямо сейчас?

– Нет, Сергей Федорович, не обессудь – сейчас не могу. У меня и связи-то с ними нет.

– Как это нет связи?

– А вот так. Заблокирована и все тут. Что поделаешь!

– Ну пошлите вестового.

– Милый, кого ж я пошлю?! Тут каждый человек на счету. И вообще на сегодня по случаю перехода, так сказать, в подполье, я свои полномочия временно делегировал полковнику Шемякину. С ним и договаривайся. Наш с тобой контракт, считай, закрыт, поскольку я сам себе подписал полную амнистию, а с Зайцевым и его компанией больше дел иметь не желаю. Мне жена не велит. Ты, конечно, боевой генерал и разведчик дельный, но не ту сторону выбрал. А жаль.

Бурдюков дал отбой. Гененрал Гребнев помедлил еще немного, перезвонил Хромову и тихо сказал:

– Давай, Степан! Вспомним Кандагар! Но в гражданских не стрелять!

Туман на склоне развеялся, свинцовые тучи слегка разошлись, и на стальном щите, закрывающем вход в бункер, сверкнул одинокий солнечный луч.

Ровно в десять утра внешние ворота в стене открылись, стальная переборка дрогнула и поползла в сторону, приоткрывая вход в освещенный тоннель. Одновременно четвертая колонна внизу пришла в движение и под присмотром спецназа медленно направилась к склону горы. Полковник Хромов украдкой перекрестился и зычно скомандовал:

– Гвардейцы! Наша задача эту колонну заблокировать и пропустить в первую очередь врачей. Те, кто сейчас сюда маршируют, хотят пролезть в бункер вместо медиков за свои поганые деньги. Они не пройдут! Никого не трогать, просто не пропускать. Но с ними, как видите, выдвигается спецназ. Силами до батальона, при всей амуниции. Они попытаются нас смять. Пусть попробуют. Приказываю! Первый и второй взвод с баграми вперед. Присесть на колено, оружие на землю, пока не светиться. Остальным в широкий «полумесяц» вокруг копейщиков пятью рядами. Выставить щиты. Перекрыть дорогу! Не стрелять – вокруг полно гражданских! Работать по-джентльменски: только дубинки, лопатки и ваш столовый прибор из кобудо. Помните: двум смертям не бывать, а нам что земля, что небо! Десант!

– Десант! Десант! Десант! – грянуло вокруг, и гвардейцы мгновенно поменяли построение, перекрыв бетонку и подступы к ней с обеих сторон.

Между тем многотысячная колонна была уже близко. Вероятно, этих «частников» пустили вперед как живой щит, чтобы не рисковать Очень важными персонами из основного списка. Хромов взял усиленный мегафон и объявил:

– Граждане с купленными билетами! Прошу вернуться домой подобру-поздорову. Ваши билеты аннулируются, поскольку являются самопальными фальшивками. Места в бункере были предназначены для врачей – вы их видите внизу. Жаль, что вас обманули спекулянты, но сюда вам вход воспрещен. Соблюдайте спокойствие и расходитесь по домам. К блокпосту не приближаться – будем стрелять!

Толпа издала нечеловеческий вой и качнулась вперед, но Хромов пальнул очередью из автомата в воздух – и люди отпрянули, рассыпавшись в стороны. Отчаянно завизжали женщины, заплакали дети.

– Ты что творишь! – ринулся к нему капитан спецназа в черном берете. – А ну дайте пройти! У нас приказ доставить колонну в бункер.

– А у нас приказ доставить в бункер врачей, – хладнокровно парировал Хромов. – Так что валите откуда пришли. Стрелять мы не будем, но не пропустим никого. Ясно?

– Ах вы, суки! – заорал капитан во всю глотку. – С дороги, я сказал! Сейчас всех уроем!

– Ну давай, урой, – подмигнул Хромов. – Вас же вон сколько, храбрецов. Только без пушек – народ жалко.