Легко завершив лекцию на сложную тему, Дрейк снова посмотрел на очередной манекен, мимо которого мы проходили.

– Умеешь подбирать к сорочкам правильного оттенка галстуки?

– Нет.

– Хочешь, я тебя научу?

Почувствовав, что краснею, ответила «конечно».

То, во что воплотились деньги Дрейка, теперь стояло на постели. Пакеты с изящными бантами и бирками самых известных в Нордейле брэндов. Одежда, обувь, украшения… Много всего.

И я совершенно неожиданно для себя вдруг подумала, что это здорово, быть богатой. Может, когда у меня будет слишком много денег, я тоже перестану их замечать, и эмоции утихнут, но пока радость по этому поводу не спешила кончаться.

Я не бедная! Я могу многое себе позволить.

Но еще больше радовало то, что в жизнь пришла забота. Что я теперь не одна. Что есть человек, рядом с которым я чувствовала себя королевой.

Не успела я вдоволь посмаковать эту мысль, как в руке завибрировал чип. От неожиданности я отдернула от Миши ладонь, тот вопросительно муркнул.

Все, Михайло, пора на работу. Занятие через час, нужно собраться.

С хитрой и несколько алчной улыбкой я повернулась к неразобранным пакетам. Самое время начинать удивлять «короля».

Впервые в жизни я выглядела и чувствовала себя на все «сто».

Платье из тонкой шерсти, каблуки, сумочка в тон, изящные кольца-серьги в ушах. Правда, несколько разочаровало то, что членам Комиссии, снующим туда-сюда по «реактору», было на меня наплевать. Ну, и ладно. Не для них старалась. Главное, выяснить, не обиделся ли Дрейк на мой скоропостижный уход с утра. Не должен был… Он же не глупый, все понимает.

Плотный ворс настила глушил цоканье высоких каблуков.

До кабинета оставалось метров десять, когда навстречу, вывернув из какой-то двери, шагнул Баал. От неожиданности я едва не запнулась. Его глаза прищурились.

Сделав несколько шагов по направлению ко мне, его широкая фигура загородила проход. Я гордо вскинула голову и зачем-то моментально представила вокруг своей головы невидимый щит. Что за способности у этого дьявола? Что значит менталист? Лучше не рисковать…

Черные волосы густыми волнами спадали на необъятные плечи.

– Какая встреча! – насмешливо процедил он. В тот же момент я почувствовала неприятное давление в области лба. Старается что-то прочитать, увидеть в моей голове? Черта с два! По спине пошел страх – чужой, пришедший со стороны, явно не мой собственный. Стало неприятно.

– Практикуй свои штучки на себе. Убери свои щупальца, – холодно отрезала я.

Он осклабился. Давление утихло, чужой страх тоже исчез. Казалось, моя чувствительность к его уловкам разозлила Регносцироса.

– Смотрю, ты уже ходишь с начальником по магазинам? Хорошо устроилась?

Я поджала губы. Значит, он был где-то там, видел нас вместе. Неприятно, но не смертельно.

– Завидуешь, что сам не был удостоен подобной чести?

Желваки на его челюсти напряглись.

– За дерзкие фразы приходится платить. Не сейчас, так позже.

– Вот именно. Не забывай об этом сам.

На секунду на его лице возникло удивленное выражение, тут же сменившееся яростью.

Не дожидаясь ответных едкостей, конца и края которым, как я полагала, не будет, просто обошла его и с гордо поднятой головой направилась дальше.

Чего тявкать в подворотне, как две собачки? Вот придет время, тогда и разберемся.

Храбрилась я, конечно, под вымышленным щитом, надеясь, что злой взгляд, жгущий спину, не сумеет разглядеть свернувшийся змеей в районе желудка страх.

Утренний свет заливал белесые стены кабинета. Небольшая, квадратная комната: несколько столов и доска на стене.

Дрейк стоял у окна, спиной ко входу, говорил с кем-то по телефону. На звук открывшейся двери повернулся, приветственно кивнул и на мгновенье застыл, окинув меня с ног до головы долгим, изучающим взглядом. Разговора, впрочем, не прервал.

– Да, делайте согласно первоначально принятому плану. Никаких личных изменений без моего участия.

Глаза начальника медленно оценили все, во что я так тщательно упаковалась с утра, после чего в них промелькнуло одобрение. Затем, сосредоточившись на разговоре, он снова отвернулся к окну, а я улыбнулась.

Ему понравился наряд, и он не обижается на бессловесный утренний уход, а это самое главное. На душе потеплело. Стычка в коридоре с Баалом была почти забыта, настроение улучшилось. Слушая разговор на непонятную мне тему, я расположилась за столом, поставила сумочку рядом на стул, неторопливо осмотрела класс, в конце концов остановившись глазами на знакомой, обтянутой серебристой формой спине.

Как же все привычно и знакомо. Уроки, голос, повадки, тишина в классе, новая информация. И когда я успела соскучиться по занятиям? И по тому, кто их ведет…

Плечи Дрейка шелохнулись – начальник переступил с ноги на ногу.

Почему же именно с этим человеком мне так спокойно и комфортно?

За недолгую жизнь в Нордейле стало ясно, что слово Комиссия наводило на других священный ужас. Панику, вплоть до онемения и шока. О людях, работающих в этом здании, не хотели даже упоминать, не говоря уже о том, чтобы однажды увидеть рядом. Не полиция, не армия, не шпионы – они были для местного населения чем-то другим, неуловимым и более зловещим, словно призраки с карающим мечом в руках, возникающие из небытия и туда же уходящие. Никто не знал, по каким критериям люди в серебристой форме отбирали ситуации, в которые следует вмешиваться. Ни статистика, ни сбор данных отдельными индивидами, насколько я поняла, так и не смогли дать вразумительного ответа на этот вопрос. Что-то наподобие нашего ФСБ? Навряд ли… Организация под названием «Комиссия», по-видимому, была более могущественной и менее логичной.

Оглядывая стены кабинета, я думала о том, как много оставалось для меня за кадром. Находясь в самой гуще муравейника, я владела лишь крохами информации и чувствовала себя слепцом, взявшимся за хвост слона и по нему пытающимся определить подвид животного и философию целого мира. Нет, рановато. Не выйдет.

Когда Дрейк завершил разговор и обернулся ко мне, я как раз думала о том, что если бы служащие ФСБ в моем мире имели привычку возникать из воздуха в самый неожиданный момент и не в самом подходящем месте, то мы бы тоже не испытывали по отношению к ним приятных чувств. Поэтому отчасти негативная реакция местного населения была понятна. Но откровенный страх? С чего?

– Глубоко в мыслях, – наблюдая за мной, констатировал Дрейк и убрал телефон в карман. – О чем размышляешь?

– О Комиссии.

– Интересная тема, всегда есть над чем подумать.

– Почему вас боятся, Дрейк? Судя по обрывкам разговоров, Комиссия не самый справедливый орган.