litbaza книги онлайнДетективыСтеклянный ключ - Виктория Угрюмова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 128
Перейти на страницу:

— Если бы ты знала, как я переживаю… — всхлипнула подруга.

— Нечего тут переживать. Машуль, я не сержусь и не дуюсь, но у меня на самом деле мало времени. Поэтому сейчас я бегу, завтра жду тебя часам к двенадцати в Доме профсоюзов, и планируй, что у тебя занят целый день. А к вечеру освободимся, и я обещаю тебе, что мы все обсудим. Как в старые добрые времена. И будь красавицей. Серж должен непременно явиться.

— Он тебе обещал?

— Еще нет, но я из шкуры вылезу, чтобы его добыть. Хотя что-то мне подсказывает, что моя шкура останется на месте. И еще, Маш, огромная просьба. При виде Саши не краснеть, не тушеваться, не смущаться. Голову держать высокоподнятой, потому что ничего, противного людской природе, между вами не было.

— Ты и правда так думаешь? — с надеждой спросила Машка.

— Ты у меня привлекательная женщина, он — чертовски привлекательный мужчина. Я думаю, что кусать локти все равно поздно, да и поза неудобная. Все, солнышко мое, я побежала.

— Опаздываешь в свинячий голос…

— Как всегда. Ну, целую тебя.

— И я тебя, — пролепетала растерянная Марья.

* * *

В конечном итоге жизнь вошла в привычную колею. Во всяком случае, именно так думал Трояновский, собираясь на работу. Он сделал себе чашечку кофе и только сел за стол, чтобы быстренько ее выпить и умчаться на работу (как же он запустил фирму!), когда в дверях появилась одетая и накрашенная Марина. В этот ранний час ее появление да еще в таком виде представлялось беспрецедентным феноменом.

— О, кофе! — обрадовалась она. — Сделай и мне чашечку.

— Доброе утро, — напомнил Андрей.

— Доброе, доброе, — иронично заметила Марина. — А когда ты вчера вернулся домой?

— Не слишком поздно, — неохотно буркнул он.

— Ты же знаешь, нам с малышом вредно волноваться.

— Сколько, ты говоришь, беременна? — внезапно поинтересовался он.

— Два месяца с маленьким хвостиком, а что?

— Тогда тебе вредно и много кофе. И вина вчера не стоило пить.

— Я переживала, — сказала она обвиняющим тоном. — Мог хотя бы позвонить.

— Ничего со мной не случится.

— Мы с мамой все равно против, чтобы ты так поздно где-то разгуливал, — важно заявила девушка. — Сейчас криминогенная обстановка резко ухудшилась, ночью не слишком спокойно. Не думаешь о себе, подумай хотя бы о семье.

Андрей с интересом взглянул на подругу, как посмотрел бы на телевизор, который внезапно обратился конкретно к нему с воспитательной речью.

— Что ты так смотришь? — поежилась Марина.

— О чьей маме все время идет речь, дорогая моя? — полюбопытствовал он.

— О твоей.

— А я что — делегировал тебе свои сыновние права и обязанности? Или ты успела оформить надо мной опекунство, а я, дурак, ничего не заметил?

— Что тебе вожжа под хвост попала с самого утра? Мне что, слова сказать нельзя? — обиделась Марина.

— Штамп четыреста тринадцать, — радостно возвестил Трояновский.

— Чего-чего?

— Ты, милая, разговариваешь штампами. — И он засмеялся каким-то неприятным, колющим смехом. — А я голову ломаю, почему мне все время кажется, что я уже это где-то слышал. А это не дежа вю, это вполне естественное явление для человека с более-менее нормальной памятью.

— Ты уже позавтракал? — как ни в чем не бывало спросила она.

— А было чем? — хмыкнул Трояновский. — Извини, не обнаружил.

— Тогда поехали, — скомандовала Марина.

— Тебя куда-то подбросить?

— К тебе на фирму. Если мы поженимся, то я должна быть в курсе твоих дел, помогать тебе во всем, давать советы. — Она обняла оторопевшего возлюбленного и чмокнула его в губы. — И начинать вникать нужно уже сейчас.

— Семен Семенович! — хлопнул он себя ладонью по лбу. — Как же я сразу не догадался!

* * *

— Своих я предупредил, — сказал Бабуин, подписывая последнюю бумагу и отдавая папку секретарше.

Секретарша была миленькая, изящная, как точеная статуэтка, и явно неравнодушна к шефу. В каких пропорциях распределялись в этом неравнодушии личная приязнь и корысть — ведь Павел Бабченко числился самым завидным женихом страны, — Варчук определить бы не взялся. Впрочем, поведение секретарши его не удивило, удивило другое: сам Павел Леонидович даже взглядом ее не сопроводил, а стоило.

— Так вот, — и олигарх выразительно посмотрел на нового сотрудника, — я тебя прошу, тем более что ты — личность, где-то заинтересованная (Николай слегка покраснел), а значит, мне где-то соперник (Николай сжал челюсти, чтобы не брякнуть лишнего и не уволиться в первый же рабочий день), и значит, тебе я могу доверять больше, чем кому бы то ни было из моей службы, — неожиданно вывел Бабченко. — Одноглазый. Одноглазый старик аристократического вида. Так мне передал мой человек. Я не уверен, что это он, но другой зацепки все равно не существует. И я принял решение: пусть остальные ловят ветер в поле — то есть бдят без разбору. А ты — целенаправленно. Одноглазый или не одноглазый, но он существует и очень хочет достать нашу Тото. Судя по всему, он явится на эту выставку. Тото тоже так думает, только она слишком легкомысленно настроена. А наше дело — предупредить преступление, так ведь?

— Так точно.

— Ты на меня не обижайся, я же откровенно, по-дружески. Стал бы я тебя на собеседование звать, а ты на него приходить, если бы не она. Верно?

— Верно, — не стал кривить душой Варчук.

Не скажи ему Татьяна, что Павел Бабченко — порядочный и добрый, сказал бы в трубку пару ласковых и даже на сумасшедшие деньги не позарился бы. Хотя, когда уже потом, после, ему озвучили сумму вознаграждения, он решил, что над ним просто издеваются. Не бывает таких денег у обычных охранников.

— Честный, — похвалил Бабуин. — Немножко злой, гордый, честный и с чувством собственного достоинства. Сработаемся. Только я тебя прошу…

— Понял, — сказал Николай. — Мое дело — одноглазый.

* * *

Давно, очень давно Владислав Витольдович фон Аделунг не собирался так тщательно для выхода в свет. Он поднялся в несусветную даже для него, «жаворонка», рань, принял душ, тщательно выбрился, надушился, с наслаждением натянул хрустящую рубашку от «Живанши». После легкого завтрака, состоявшего из чашки кофе и хрупкого тоста, одноглазый отправился в гардеробную, где еще раз придирчиво оглядел выбранный к сегодняшнему торжеству костюм зеленовато-белого цвета, который прежде называли «Больная обезьяна». Затем он с шикарной небрежностью повязал галстук, воткнул в него бриллиантовую булавку и подошел к ночному столику. Открыл крохотный ящичек и белоснежным платком взял нечто, явно хрупкое. Затем наклонил голову, приложил руку с платком к лицу. И когда отнял ее, то безудержным блеском сверкали в его глазницах уже оба глаза, и ни один человек, не знавший о подделке, никогда бы не догадался, какой из них выполнен французскими мастерами из цветного стекла.

1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 128
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?