В то же время на парижской выставке «Коллаборационизм: 1940–1945» общественности была представлена телеграмма шефа полиции Рене Буске, обращенная к префектам департаментов с призывом «лично проконтролировать меры в отношении иностранных евреев».[800] Эти «меры», разумеется, предполагали отправку в пересыльные лагеря, а оттуда – в лагеря смерти.

Несмотря на то, скольким нацистским преступникам удалось избежать ответственности, Кларсфельды считают, что настала пора подведения итогов. Время тяжелой и зачастую опасной борьбы подходит к концу. «Я доволен, – сказал мне Серж. – На мой взгляд, историческая справедливость восстановлена. Правосудие в принципе не может быть вполне эффективным, поскольку ему не под силу воскрешать убитых. Оно имеет символическое значение. Мы полагаем, что в этом плане впервые за всю историю человечества зло получило по заслугам».

В Германии к Беате Кларсфельд до сих пор относятся неоднозначно. В 2012 году Левая партия выдвинула ее в качестве кандидата на пост президента. Президент ФРГ избирается членами Федерального собрания, и Беату с большим отрывом обошел бывший гэдээровский оппозиционер лютеранский пастор Йоахим Гаук (его поддержали ведущие политические партии). Однако сам факт выдвижения ее кандидатуры представляется Сержу очень показательным. «Это значит, – утверждает он, – что германское общество продвинулось вперед, в чем есть и наша заслуга. После того как Беата ударила Кизингера, я сказал ей: “Когда ты состаришься, народ Германии скажет тебе спасибо”».[801]

Провокационную тактику, которой Кларсфельд придерживалась на протяжении многих лет, по-прежнему многие не одобряют. Однако перед началом голосования канцлер Ангела Меркель пожала Беате руку, и это выглядело символично. А 20 июля 2015 года посол ФРГ во Франции Сузанне Вазум-Райнер наградила обоих Кларсфельдов орденом «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия», выразив им благодарность за усилия по «восстановлению доброго имени» государства.[802] Для Беаты, однажды давшей пощечину канцлеру, получение высшей награды родной страны стало, безусловно, чрезвычайно волнующим событием.

* * *

Один из своих главных успехов Симон Визенталь видел в том, что ему удалось пережить большинство преступников, по чьей вине он сам и миллионы его собратьев оказались в лагерях смерти. «Я старался делать так, чтобы люди не забывали тех событий», – сказал он мне во время нашей последней встречи. В 2005 году Визенталь умер. Теперь Австрия – страна, которая стала для него послевоенным домом и которую он часто упрекал в нежелании признавать ошибки нацистского прошлого, – высоко ценит его заслуги. Новые владельцы принадлежавшей Визенталю половины дома в 19-м округе Вены, повесили в честь прославленного «охотника за нацистами» мемориальную доску. Дочь Паулинка не только дала на это разрешение, но и сформулировала надпись: «Здесь жили Симон Визенталь, посвятивший жизнь борьбе за справедливость, и его жена, сделавшая это возможным».

Охота за нацистами почти окончена, по крайней мере, если понимать ее буквально – как преследование ныне живущих военных преступников. Однако наследие, оставленное людьми, которые отдали свои силы этому делу, никогда не утратит своей ценности.

Я безмерно признателен тем, кто давал мне интервью во время моей работы над книгой, – имена этих людей большей частью представлены в конце библиографического списка. Однако этот перечень отражает не всю историю проекта: я благодарен еще и многим другим своим коллегам и знакомым (кто-то из них здесь упомянут, кто-то – нет), которые, узнав о моем замысле, помогали мне устанавливать нужные контакты и находить полезные источники. Еще в ходе работы над предыдущими книгами я понял: рассказывая людям о своем исследовании, почти всегда получаешь множество ценных советов. Так, изучая историю охоты за нацистами, я смог собрать массу устных и письменных свидетельств, которые позволили мне охватить целую послевоенную эпоху.

Брэд Бауэр (в прошлом сотрудник архива Гуверовского института, а в настоящее время главный архивариус Мемориального музея холокоста в Вашингтоне) неоднократно оказывал мне неоценимую помощь. Благодаря ему я связался с Бенджамином Ференцем, главным прокурором Нюрнбергского процесса по делу об айнзацгруппах, а также с Геральдом Швабом, исполнявшим в Нюрнберге роль переводчика. Кроме того, Брэд познакомил меня со своими коллегами из музея, в числе которых такие высококлассные специалисты, как Питер Блэк, Генри Майер и Алина Скибинска, сотрудница варшавского отделения.

Мария Кала, директор краковского Института судебной экспертизы, представила меня старейшим служащим этого учреждения, которым довелось работать под началом Яна Зейна. Артур, его внучатый племянник, проживающий попеременно в Стокгольме и Кракове, рассказал мне историю семьи, и я понял, почему именно Зейн взял на себя роль следователя по делу коменданта Освенцима Рудольфа Хёсса. Я также хочу поблагодарить молодого Марцина Зейна, который помог мне установить видеосвязь с Юзефом Зейном, племянником Яна, и его женой Францишкой. Спасибо Юстине Майевской за информацию, собранную в Варшаве.

Выражаю особую признательность Гэри Смиту, директору Американской академии в Берлине, и его коллегам Ульрике Граалфс и Джессике Биле: они приняли меня в качестве приглашенного научного сотрудника, когда я проводил исследования в Германии. В работе с немецкими источниками мне помогала Линда Эггерт, моя бывшая студентка, обучавшаяся в нью-йоркском Бард-колледже по программе «Глобализация и международные отношения». Режиссер Илона Циок прислала мне свой документальный фильм, содержащий массу новой информации о Фрице Бауэре, а также множество дополнительных материалов. Томас Вилль любезно рассказал об истории и сегодняшней деятельности людвигсбургского Центра по расследованию преступлений национал-социалистов.

Израильтянин Дэн Эфрон, мой бывший коллега по журналу «Ньюсуик», помог мне установить связи, благодаря которым я взял интервью у ведущих участников дела Адольфа Эйхмана. Хотелось бы отдельно поблагодарить Дрора Мореха – режиссера интереснейшего документального фильма «Привратники» об израильских службах внутренней безопасности. Илай Розенбаум не только ответил на мои вопросы о его работе в Управлении специальных расследований при Министерстве юстиции США, но и представил меня Габриэлю Баху – единственному ныне живущему прокурору по делу Эйхмана. Кроме того, Розенбаум указал и предоставил мне множество источников ценной информации по различным темам.

В числе тех, кто неоднократно мне помогал, нельзя не назвать сотрудниц Гуверовского института Кэрол Леднэм и Ирену Черниховску. Дэвид Маруэлл, директор нью-йоркского Музея еврейского наследия, в прошлом историк Бюро специальных расследований, щедро поделился со мною своими обширными знаниями по интересующим меня предметам. Мои бывшие коллеги из журнала «Ньюсуик» Джойс Барнейтан и Стив Страссер помогли мне связаться с Германом Обермайером, который знал человека, приводившего в исполнение смертные приговоры Нюрнбергского процесса. Михаэль Хот, мой давний друг, познакомил меня с Петером Зихелем, командовавшим первой операцией ЦРУ в Берлине. А двоюродный брат Том Нагорски, работавший в телекомпании Эй-би-си, рассказал мне о том, как его бывшие коллеги выследили Эриха Прибке.