Ряды мечников и копейщиков расступаются широкой просекой. Стрый врывается первым: в руке солнечный столб брызжет оранжевыми искрами. Сердца защитников исполняются благоговения: воевода будто Перун, спустившийся с небес.

Конница схлестывается с кочевниками. Стрый ревет голодным медведем, громадный меч описывает круги. Вокруг воеводы хлещут кровавые буруны.

Степняки дрогнули, боевая ярость, подогреваемая примером Повелителя, испаряется. В считанные мгновения их сминают, размазав по земле, уцелевшие откатываются к краю рва.

Стрелки выдают последний залп, сноровисто хватают пуки стрел и пристраивают луки в чехлах. Неспешно поднимают павших и раненых.

– Двинули в город! – командуют воеводы.

Воины передних рядов, успевшие обагрить оружие, отступают. Вперед выходят свежие, а первые не спеша, с достоинством отходят за стрелками в город.

Алтын рвет и мечет, поняв подлый замысел Яромира: рано или поздно степняки расширят бреши, завладеют полем, пешим все же тяжко против конных. И подлец поспешно отступает, пока воины не завязли в рубке, ведь сражаться за стенами куда легче.

Повелитель бросается на отступающих. Резкими прыжками он оказывается у шеренги – рубит выставленные копья, его мечи свершают кровавую жатву. Строй давит живой силой, и бесстрашный степняк отлетает.

– Ко мне! – слышит каждый степняк приказ Повелителя.

Али-Шер направлялся на подмогу неумехе Сомчею, но, резко развернувшись, устремляется на выручку Повелителя, что совершил невозможное: с десятком всадников не только выстоял, но и потеснил лесных дикарей!

Стрый подмечает большой отряд, грозящий смять отступающих, а там и ворваться в открытые ворота. Гикает. Гором мчится быстрее ветра, за спиной запоздало топают кони соратников.

Воздух крутится мутной воронкой, взлетают комья земли. На ров налетает смерч, колья брызгают мелкой щепой. Воздуховорот расширяется и догоняет отступающих. Воины прикрывают лица от секущей глаза пыли, их тела начинает затягивать в воздушный жгут.

Гридень заполошно вскрикивает, ноги отрываются от земли… Воздушные жернова перемалывают в кашу.

Вольга хрипит, на лбу лопается жила. Кровь течет темным ручьем, отяжеляя бровь, глаз скрыт под красной пленкой. Воздуховорот исчезает, осыпаясь пылью, воины злорадно кричат. Князь украдкой утирает кудеснику кровь краем драгоценного корзно.

Волхв сжимает кулаки – посох, скрипя, бьет по площадке. Очевидцам чудятся золотистые змейки, охватившие на миг верх палки.

А на поле, в мутных лужах, что сухая земля впитывает неохотно, бурчат, бурлят пузыри. Земля проседает, став жидкой, как овсяная каша. В глубине клокочет и выстреливает комьями.

Из грязевой ямы с глухим ревом вылетают огромные человекоподобные фигуры. Тела трех великанов покрыты рябью, потоки грязи стекают на землю, при каждом шаге брызжа жидкими комочками.

Степняк замечает чудищ и дергает поводья. Глиняша с утробным ревом пластается в воздухе жидкой струей, обмазывая всадника от макушки до копыт. Степняк под покровом грязи судорожно дергается. Сквозь глину глухо пробиваются крики. Затем глиняша неуловимо стекает на землю в облике великана, а сзади рушатся скелеты человека и коня.

Глиняши азартно кидаются на степняков. В поле, вздымая клубы пыли, падают обглоданные костяки. Кочевники кричат в ужасе, порская от глиняш, как стайка мошек от взмаха ладони.

Глиняши недовольно рыкают, на смазанных непрестанными потеками грязи головах проглядывают темные провалы. Грязевые великаны кидаются друг к другу. На миг получается большая куча грязи. И вот на траву падает громадная тень: чудище, утробно урча, гигантским прыжком настигает убегающих. Всадники застывают выточенными фигурками.

Грязевая волна опадает с гладких скелетов, вновь оборачиваясь тремя человекоподобными фигурами. Глиняши устремляются к новым жертвам.

Степняк в ужасе вбивает пятки в конские бока, животное стремительно скачет. В спину кочевника дышит жаром и чудовищно взревывает. Из земли вылетают столбы огня, в оранжевых складках мелькают нечеловечьи лица. Огненные клинки вонзаются в грудь глиняшам. С хрустом грязевые потоки застывают сухой коркой. Порыв ветра опрокидывает глиняные столбы, и в траве теряется туча черепков.

Отряд Стрыя схватывается грудь в грудь со степняками. Сила сталкивается с лютой ненавистью и невероятной яростью. Кочевники орут безумно, глаза горят опасным светом. Сабли скрещиваются с мечами, выпуская сизые искры. Воевода молниеносно бьет мечом, будто траву косит, воздух полон кровоточащими обрубками, железными обломками…

Алтын холодно глядит на башнеподобного воина, с удивлением чувствуя беспокойство. Внутри что-то шепчет осторожно: держись подальше, пока.

Повелитель направляет коня на прорыв. Рубит неумелого всадника, встречается взглядом с отступающими защитниками. В брешь прорывается десяток степняков, устремляясь за вождем. Ветер срывает с сабель тягучие капли.

Повелитель довольно хохочет: ротозеи, вот она, дорога в город! Сейчас стопчет отступающих, прорвется к открытым воротам по мосту и устроит резню в городе. Продержится один, сколько надо, пока не подоспеет подкрепление.

От брошенного в сторону взгляда улыбка исчезает. Резко натягивает поводья. Конь жалобно хрипит, оседая крупом, покорно разворачивается. Безжалостный рывок поднимает на ноги, в оскаленное лицо Алтына бьет ветер, перед глазами страшная картина окруженного, израненного Сомчея.

– За мной! – рычит он прорвавшемуся десятку. – Держись, брат!!!

Замешкавшиеся защитники слышат за спиной грозный топот. Многие продолжают рубить степняков, особо стремясь достать израненного статного воина. Другие с любопытством оборачиваются, их лица искажает ужас.

Алтын топчет воинов и, грозно рыча, прорубает кровавую просеку. Глаза в страхе расширяются, заляпанный черен вылетает из ладони. Кольчуга на спине гридня, готового добить Сомчея, брызжет кольцами.

Отряд защитников порублен. Ярость переполняет степняков – они не останавливаются, пока поле не усеивается дрожащими кусками. Алтын подхватывает падающего полководца и переносит в седло.

– Держись, брат!

Сомчей через силу улыбается и обмякает.

Повелитель направляет коня прочь от стен. Оглядывается, и его лицо перекашивает злоба. Конный отряд защитников отбросил доблестных сынов степи. Какой позор!

Пешие воины неспешно исчезают в распахнутых воротах, конники, замыкаемые великаном на угольной горе, бросаются под защиту стен. Кочевники с улюлюканьем кидаются следом.

Гором, простучав копытами по мосту, скрывается в воротах. Створки скрипят, сближаясь. В мост впивается стая горящих стрел, дерево мигом окутывается пламенем – необычайно жарким, прожорливым. Мост сгорает, как сухой лист. На дно рва сыплются жирные черные хлопья.

Степняки суются в яблоневый сад. Из центральных вежей летит туча стрел, и часть всадников превращается в громадных ежей. Остальные бессильно откатываются.