Студитский понял, что штабс-ротмистр явно переборщил: уж если говорить начистоту, то обстановка на персидской границе во все времена отличалась тем, что персидские власти беспрестанно посылали сюда свои военные экспедиции и Мерв до 1861 года платил дань своим грозным соседям. Лишь двадцать с небольшим лет назад удалось сбросить мервцам иго каджаров. И вот поди ж ты, эти фарисеи уже жалуются на туркмен русским властям. Студитский ожидал, что старый мудрый Ходжа-Мир-ишан сейчас скажет об этом, но старец стойко снес обиду и не дал высказать обиду другим.

— Ладно, — согласился он с Алихановым. — Все, что хочет белый царь, сделаем. Воров и разбойников своих накажем. Но сумеет ли русский государь защитить нас от каджаров?

— В этом можете не сомневаться, — уверенно пообещал Алиханов. — Как только свершится акт добровольного вхождения мервского парода в состав России, то на Мургабе вы не услышите ни одного персидского выстрела.

Ходжа-Мир-ишан удовлетворенно покивал и выразительно посмотрел на Гюльджемал-ханум.

— Доктор и вы, господин штабс-ротмистр, — сказала она с извиняющейся улыбкой, — теперь оставьте нас, мы посоветуемся.

Студитский и Алихапов удалились. Тотчас их окружила целая толпа джигитов.

— Интересно знать, как простой народ относится к тому, что Мерв соединится с Россией? — поинтересовался Студитский.

— Вах, доктор, зачем спрашивать?! Разве сам не видишь, сколько людей в Векиль-Базаре собралось! Каждый, кто сюда приехал, мечтает стать подданным ак-падишаха, — отозвался старик дехканин.

— Но все-таки почему?

— Доктор, я тебе так скажу, — заговорил стоявший рядом бахши. — Маленького и бедного все обижают. Когда же Мерв станет частью большой страны, то ни один негодяй не посмеет поднять на него руку. Дальше так… Купцы в Москву, на Волгу поедут, товары оттуда повезут. Беднякам тоже кое-что перепадет. Но больше всего народ надеется на то, что ак-падишах не будет давить нас налогами…

В беседу один за другим начали вступать джигиты, и Студитский с Алихановым, расспрашивая людей о житье-бытье и сами отвечая на вопросы, не заметили, как пролетело больше двух часов, и вот прибежал вестовой:

— Дохтур, хай! Гюльджемал-ханум зовет, давай, скорей, скорей!

Студитский и Алиханов вернулись на генеш. Здесь царило оживление: люди поздравляли друг друга с принятием исторического в жизни народа Мерва решения. Гюльджемал торжественно вручила Алиханову бумажный свиток.

— Это клятвенное обещание, — сказала, улыбнувшись и смахнув со щеки счастливую слезу.

Алиханов, приняв прошение, повернулся к Студитскому:

— Доктор, буду вам благодарен, если поможете перевести сей документ на русский язык.

Они ушли в крепость и вышли оттуда, когда в Векиль-Базаре уже шумел и гремел праздничный той. Боролись пальваны, затевались скачки, лилась на весь аул звонкая песня бахши.

Гюльджемал с сыном Юсупом стояла у ворот. Увидев русских гостей, поспешила к ним.

— Я решила отправить к Комарову младшего сына, пусть познакомится с ним. Сама останусь здесь. Есть слухи, что Каджар опять затевает недоброе.

— Прочь страхи, ханум! — великодушно успокоил ее Алиханов. — Теперь, когда генеш вынес решение — быть с Россией, никакой враг вам не страшен, ни свой, ни чужой…

XXXV

Торжества, начатые в Векиль-Базаре, перенеслись на все большие и малые селения Мургабского оазиса. Депутация ханов и старшин в караванах наряженных верблюдов, на конях и в повозках продвигалась от аула к аулу, задерживаясь в каждом на сутки и больше. Праздничный той с новой силой зашумел в Закаспийской столице и продолжался почти месяц, пока от государя императора не пришло соизволение о принятии в подданство России всех туркмен утамыш и тохтамыш, живущих в Мерве и на Теджене. Ханы и старшины двинулись в обратный путь. Комаров с небольшим отрядом сопровождал их.

В селении Карыб-Ата, в нескольких верстах от Мерва, посланников народа встречало население Мургаба. Был полдень.

Несколько сотен дехкан и именитых людей окружили прибывших. Генерал в честь встречи распорядился дать обед. Прямо на земле, у палаток, были разостланы ковры и кошмы. Комаров сел на раскладной стул, завязалась беседа. Неожиданно к генералу приблизился человек в халате и тельпеке, обвешанный дорогим оружием. Махтумкули, Студитский, Алиханов бросились к нему, схватили за руки.

— Это тот самый Каджар-хан, о котором вы уже наслышаны, — пояснил доктор.

— Отпустите его, — подумав, спокойно распорядился Комаров. — Пусть садится за трапезу, раз пришел. Я не вижу в его действиях дурных намерений. Каджар-хан, вероятно, пришел с добрым сердцем.

Каджар сел рядом с Комаровым. Вступив в беседу, он строил из себя самого преданного русским человека. В самый разгар обеда прибыл с передового поста офицер:

— Ваше превосходительство, появился большой отряд туземцев в шести верстах от нашего бивуака с намерением атаковать.

— Вот еще нелегкая, — удивился генерал. — Ну-ка, господа ханы, разведайте, что там за полчище появилось.

Махтумкули, Алиханов, Студитский бросились к лошадям, но Каджар-хан опередил их. Торопливо отвязав коня, он прыгнул в седло и ускакал.

Перед заходом солнца в лагерь Комарова явился посланец от Каджара с ультиматумом: если ханы и сам генерал не уберутся из Мургабского оазиса, то он, Каджар-хан, заставит их уйти силой.

В полночь полчище Каджар-хана атаковало комаровский лагерь, открыв огонь из берданок и ружей. Перестрелка продолжалась до утра. На рассвете, сломив дух атакующих, отряд казаков и мервских джигитов перешел в наступление…

Чем ближе приближался отряд к Мургабу, тем больше обрастал толпами жителей, вышедших с хлебом и солью встретить русских. Последний привал Комаров сделал на левом берегу Мургаба. Осматривая излучину и берега, поросшие разнотравьем и камышом, сказал:

— Ну что, господа. Я думаю, вот тут самое подходящее место для нового Мерва. Доктор, пригласите ко мне штабс-ротмистра Алиханова, пусть собирает топографов да приступают к планировке.

— Ваше превосходительство, Алиханов вместе с Махтумкули и сотней джигитов преследуют Каджар-хана. В последнем сражении Каджар потерял сына и двоюродного брата, но самому ему и шпиону Сияхпушу удалось бежать… Не соизволите ли принять еще одну депутацию? Из Иолотани приехал со своими людьми и прошением о подданстве вождь туркмен-сарыков Сары-хан.

— Проси…

Население Мерва, зная, что Комаров остановился на реке, жило ожиданием русских и своих ханов.

Чего только не повидал за несколько тысячелетий своего существования древний Мерв! Были в нем воины Александра Македонского и султана Саджара, Чингисхана и Тимура. Грозными звуками войн и разрушения оглашались дворы и улицы Мерва. Но сейчас над ним гремела веселая, залихватская песня:

Соловей, соловей, пташечка!

Канарейка жалобно поет!

Казаки въехали в полуразрушенные ворота Мерва и остановились на городской площади. Людские толпы со всех сторон окружали их, рассматривая с любопытством. Но вот толпы у ворот разомкнулись, образовав длинный коридор, и на площадь выехали генерал Комаров, Махтумкули, Гюльджемал-ханум, рядом с нею на коне