— Он не был стар, — ответила Сараи, — и с большим почтением относился к Сафие, предчувствуя ее неизбежное возвышение до положения валиды. Когда в 1583 году умерла Hyp У Бану, он остался на своем месте, несмотря на то что в свое время был поставлен на это место Hyp У Бану, когда та стала валидой. Тахсин, евнух Сафии, чувствовал себя плохо и не мог принять на себя столь большую ответственность. Потом он умер, и Сафия повысила старого Джинджи, евнуха твоей матери, до положения своего личного евнуха, но Джинджи был слишком неопытен, чтобы стать начальником. Поэтому Сафия согласилась оставить Ильбан-бея.

Потом Ильбан-бея нашли около лестницы со сломанной шеей. Али Зия был его помощником. Больше никого подходящего не было, поэтому Сафия выбрала его в качестве начальника евнухов. Он очень опасный человек.

— Я почувствовала это, — призналась Валентина. — Как удачно, что валида защитила меня от султана. Я потрясена тем, как обращаются в этой стране с женщинами. Не понимаю, как могла смириться хоть на секунду с этим моя мама, не говоря уже о целом годе!

— Она предпочла выжить — спокойно сказала Сараи, — а для того чтобы выжить здесь, необходимо приспосабливаться. Либо так, либо то, что в конце концов выбрала твоя мать — смерть.

Валентина потрясла головой.

— Я буду рада вернуться домой в Англию, — ответила она. — Когда Патрик и остальные вернутся из Пера, мы уедем отсюда как можно скорей!

— Но прежде чем вы уедете, — сказала Сараи, — вы должны сходить со мной на крытый базар. Давайте поедем завтра, потому что, если даже мужчины вернутся сегодня вечером, потребуется несколько дней, чтобы снарядить ваши корабли для обратного пути. Вы будете в Стамбуле по крайней мере еще несколько дней. Вы ведь, конечно, хотите привезти подарки вашей семье? Нет лучшего места во всей империи для покупки подарков, чем большой крытый базар Стамбула!

Вернувшись ближе к вечеру в дом Кира, они обнаружили, что мужчины вернулись с охоты. Валентина встретилась со своими кузенами и графом в единственном месте дома Кира, где они могли быть вместе, — в саду.

— Нет никаких сомнений, — счастливо сказала им она. — Я дочь своего отца! — Она пересказала им то, что услышала от Сафии, сообщив, как та защитила ее от султана.

Мурроу улыбнулся ей.

— Твое путешествие было удачным. Теперь мы можем вернуться домой?

— Да, — ответила она, — чем раньше, тем лучше.

— Приедем домой и устроим свадьбу? — спросил Патрик.

— Да! — Она быстро поцеловала его.

— Домой, к моей одинокой жизни! — проворчал Том.

— Нет, — сказала Валентина, не позволяя ему жалеть себя. — Вернуться домой, чтобы найти любимую жену, так же как Патрик и я нашли друг друга. — Она поцеловала Тома в щеку, и он не смог удержаться от улыбки.

— А сейчас, — сказала она угрожающе, — мне надо свести с вами счеты, джентльмены. Как вы посмели так беспечно уехать в Перу, даже не предупредив меня о своем отъезде?

— Это было мгновенное решение, — сказал Мурроу, защищая себя и других. — Посол узнал, что мы живем у Кира, и послал за нами барку. Ты спала, когда пришел посланный. Мы не хотели будить тебя, потому что знали о том, как ты устала после всех твоих испытаний.

— Какая забота, — любезно пробормотала Валентина, но они видели, что она не успокоилась.

— Что мы можем сделать, чтобы восстановить вашу благосклонность, божественная? — осведомился граф.

— Завтра, когда Мурроу будет занят подготовкой кораблей для возвращения в Англию, вы оба проводите меня за покупками на крытый базар. Сараи говорит, что подобного места нет нигде на свете!

— Я вижу, — сказал Патрик, смеясь, — наша глупость будет стоить нам очень дорого.

— Так и будет, — ответила Валентина, украдкой прижимаясь к нему, — а почему бы нет? Кроме того, ты еще не сделал мне подарка по случаю помолвки. Не думай, что легко отделаешься только потому, что я вдова, а не девушка!

— Тебе тоже просто так не отделаться, — тихонько пробормотал ей Патрик, наклоняясь к ее волосам.

Глаза ее закрылись, когда она прислонилась к нему, и выражение ее прекрасного лица подсказало Тому Эшберну, что Валентина откровенно влюблена в лорда Бурка. У него не оставалось никакой надежды. Он тихо вздохнул, задавая себе вопрос: сумеет ли он найти такую же большую любовь и когда? Почувствовав прикосновение чьей-то руки, он поймал участливый взгляд Мурроу О'Флахерти и виновато покраснел, оттого что позволил окружающим так просто догадаться о своих чувствах.

— Давайте оставим их одних, — тихо сказал Мурроу и увлек графа за собой.

— Я выгляжу таким же большим глупцом, как это сам чувствую? — спросил Том Эшберн своего спутника.

— Нельзя считать глупцом человека за то, что он влюбился, Том, — последовал спокойный ответ.

— Вы были когда-нибудь влюблены, Мурроу?

Мурроу фыркнул.

— Я был подростком обручен с моей сводной сестрой и с первого же раза, как я увидел мою Джоан, потерял голову. Когда я мальчиком служил при дворе, было много дам, которые не обошли бы меня своим вниманием, но я видел только милое лицо Джоан и больше никого. Да, я был влюблен, Том, и никогда не расставался с этим чувством. Это чувство придет к вам вместе с подходящей женщиной. Валентина не была такой.

Патрик л Валентина стояли друг перед другом. Она с обожанием смотрела на него, и он сказал:

— Если ты так будешь смотреть на меня, Вал, я впредь никогда не смогу покинуть тебя.

— Именно об этом я и думала, — дерзко ответила она, плотнее прижимаясь к нему. — Мне не нравится это общество, в котором мужчины так строго отделены от женщин. Хочу спать с тобой, Патрик. Хочу, чтобы ты ласкал меня своими руками, потому что прошло столько времени, с тех пор как мы лежали вместе в юрте Великого хана.

— Ах, ведьма! — простонал он. Потом его рот нашел ее губы и слился с ними в страстном поцелуе. Казалось, они целовались вечно, пока он неохотно не отстранился от нее. — Мы не можем делать это друг с другом. Вал, — сказал он. — В этом доме нет места, где мы могли бы удовлетворить свои желания, а мы слишком стары, чтобы изображать флирт!

— Да, — согласилась она с глубоким вздохом. — Милорд, мы слишком хорошо знаем, к чему могут привести подобные игры. Я хочу сегодня же уехать домой.

Лорд Бурк засмеялся. Он никогда не видел ее такой.

— Ну, милая, — подзадорил он ее. — Я польщен, что твоя страсть ко мне так велика.

— И ты был бы давно удовлетворен, — пробормотала она, — если бы сказал об этом вовремя, Патрик!

— Я хотел только, чтобы тебе было лучше, Вал, — сказал он тихо.

— Ты и есть самое лучшее для меня, милорд, и я уверена, что наши сыновья не будут такими робкими.

Он нежно поцеловал ее губы, которые бранили его, прекрасные веки, кончик носа.