Вытирая глаза, Мэри склонилась к Чарли и шепнула:

– Ты когда-нибудь думал, что мы доживем до этого дня?

– Я надеялся, – сдавленным голосом отозвался он.

– Напомни, чтобы в следующий раз я посмотрела в твой хрустальный шар. Мой, похоже, испортился.

– Надежда и умение заглянуть в будущее – не одно и то же, – вполголоса возразил он, глядя прямо перед собой и ведя ее по проходу вслед за новобрачными. – Порой полезно действовать по обстоятельствам.

Мэри украдкой взглянула на его строгий ястребиный профиль и увидела, что уголок рта Чарли дрожит от улыбки. Ее окатила теплая волна. К своему удивлению, она спросила:

– А если обстоятельства советуют передумать?

Он замедлил шаг, проходя мимо ризницы, и отвел Мэри в сторонку, пропуская тех, кто шел следом.

– Что-то я не понял… Ты же знаешь, мы, деревенские парни, тугодумы, – произнес он, повернувшись к ней лицом. Он улыбался, но его глаза оставались серьезными. – Ты не могла бы объяснить, что все это значит?

– Сама не знаю, – честно призналась Мэри и покачала головой, не веря внезапной перемене в себе. – Просто мне вдруг показалось, что я смотрю не в ту сторону.

– Или за деревьями не видишь леса? – Чарли стоял спиной к витражному окну, освещенный призрачным светом, от чего Мэри на миг показалось, будто она видит сон. Она перестала замечать выходящих из церкви гостей. Исчезло все вокруг, кроме Чарли и ее самой.

– Вроде того, – с внутренней дрожью ответила она.

Чарли испытующе вгляделся в ее лицо.

– Ну, я слушаю.

Мэри глубоко вздохнула.

– Я по-прежнему не знаю, смогу ли вернуться сюда навсегда, – призналась она, – но одно мне известно наверняка: какие бы испытания мне ни приготовила судьба, я не хочу преодолевать их в одиночку.

– Я здесь, я по-прежнему здесь, – отозвался Чарли без улыбки. – Достаточно одного твоего слова.

Он просил подать ему знак, даже если будущее останется для них лотереей. Он уже дал ей понять, что такая разительная перемена должна зависеть только от нее, совершиться на ее условиях. Иначе их попытка обречена на провал.

Он и без того зашел слишком далеко. Теперь первый шаг предстояло сделать ей.

Мэри ощутила прилив ликования, показалась самой себе пустым стаканом, в который потоком хлынула сладкая прохладная влага. Она поняла, что прощается с прошлым, дает себе вздохнуть свободно.

– Нас ждут, – сказала она, кивнув в сторону двустворчатой двери, в которую вливался свет. Из-за двери доносился гул толпы гостей. У Мэри перехватило горло. – Может, поговорим потом?

– Ты знаешь, где найти меня.

– И всегда знала. – Она грустно улыбнулась. – Беда в том, что мне не всегда удавалось найти себя.

– Наверное, ты не там искала.

– Как жаль, что я не знала, где искать. Господи, как жаль!

– В таком случае позволь мне помочь. – Чарли взял ее за руку. Бок о бок они пересекли ризницу. У Мэри торопливо колотилось сердце, от волнения пересохли губы.

Сквозь открытые двери впереди она видела жениха и невесту, стоящих на верхней ступеньке крыльца в окружении друзей, родных и множества пациентов Хэнка. Дочь Мэри – их дочь! – сияла, как новенькая монетка, и в некотором смысле сегодня она действительно родилась заново. Заметив родителей, Ноэль расцвела такой ослепительной улыбкой, что все вокруг тоже заулыбались.

– Не уходи, – шепотом попросила Мэри. – Боюсь, ноги подведут меня…

– Ты со мной, – ответил Чарли, крепко обнимая ее и так близко прижимая к себе, что ее волосы приподнялись от его горячего дыхания. От него пахло мылом, кремом для бритья и свежевыстиранной рубашкой.

Вдвоем они вышли из церкви на крыльцо, ярко освещенное солнцем.