И они ушли.

Пять подземных толчков… Пять дней спутники пересекали джунгли. Впрочем, Зено не была в том уверена. Под сводом сырых ветвей день мало отличался от ночи, сутки слиплись в комок, как каша из остатков зерна, что дала им Юсна. Посланница измеряла время стоянками, но могла и ошибиться. И все же Зено чувствовала, что ей лучше. Тем лучше, чем дальше от храма они уходили.

Когда джунгли сменились топкими зарослями вдоль берегов Ишираса, посланница и вовсе почувствовала себя человеком. Даже Аз, кажется, приободрился.

– Надеюсь, здесь будет переправа! – сказал он, подав Зено руку. – Мы возвращаемся восточней. Представь, если ее нет: мы пойдем вброд, ты простудишься, к Табре захвораешь вконец – и что? Разрушишь старейший город Царства?

Они шли болотистой низменностью, вода мгновенно наполняла их следы. Над путниками кружили толстые зеленые мухи. Посланница не ответила, выдирая ногу из грязи.

– Если вестник всегда выходит вот с такой помпой… странно, как храм еще стоял, – предпринял новую попытку воин.

– А это был не выход вестника, – проронила Зено. Аз тут же собрался, и посланница поняла, что задолжала пояснение: – Вестник лишь крупинка ногтя на его мизинце. Но оно приближается. Или мы становимся к нему ближе. К моему богу.

– Твоему? – Азрай поднял темную бровь. – Твоему богу подносят плоды. И то, я слышал, спорят: срывать с ветки живое или приносить только те, что упали сами.

Зено вздохнула.

– Он не зол и не добр, – ответила она. – Он просто солнце… тысячи солнц, которые светят на Изнанке. Когда мы ему поклоняемся, в нем находится что-то, что отвечает. Когда ему приносят жертвы, он тоже отвечает. Но это еще не он. Не весь он… Тысячи солнц, Аз! Или это то, как я поняла. Ведь я могла неправильно истолковать, что мне открылось.

– Боги! – Воин сплюнул, как будто от слова осталось дурное послевкусие. – Только послушай себя. Ты заговорила, будто заделалась пророком.

Зено не хотела спорить. После полудня они выехали на раскисшую от недавних дождей дорогу. Посланница никогда так не радовалась человеческим лицам, хотя и рагьяри, и усталые грязные крестьяне с севера провожали их опасливыми взглядами.

Переправы они достигли к закату – вернее, даже не ее, а невзрачной деревни на южном берегу. Горсть домов на сваях облепила вытоптанный бугор, а за ним несла глинистые воды река.

– Это Иширас? – удивилась Зено.

– Иширас. Бурый господин, податель благ и длинный рог океана, – Азрай обернулся к спутнице. – Он очень спокойный. Только и ярится в начале лета да еще под самый конец сезона дождей. Пойдем, милая. Если поторопимся, успеем помыться засветло.

Ей так хотелось коснуться спутника, нежно тронуть за плечо – сейчас ей было и этого довольно. Азрай кивнул. Повернулся, чтобы спускаться вниз.

Зено следовала за воином по обочине, где телеги еще не превратили дорогу в хлябь, когда ее словно толкнули. Как камень, что стучится изнутри в стенки черепа.

«Зено? – донеслось далекое эхо. – Зено, ответь! Это я, Ксад! Ответь же, ты должна меня слышать!»

Она вздрогнула, словно обжегшись. Остановилась, глядя Азраю в спину. Голос все не уходил. Он долетал едва слышным биением, точно гудение мухи.

«Я знаю, ты слышишь. Скажи что-нибудь. Зено?» – «Я здесь, Ксад». – «Небесные владыки! Как хорошо, что ты нашлась!.. – голос наполнился объемом и весом, приобрел форму. Посланница увидела две лампы из янтаря и кусок шелкового гобелена за спиной посла. – У нас мало времени, девочка, я раздобыл магов, чтобы послать Зов. Где ты?» – «Берег Ишираса», – коротко ответила Зено.

«Владыки, ну и занесло же тебя! Но все потом… В столице раздрай, моя милая. Все, как я говорил».

«Что…» – начала посланница, но посол ее перебил.

«Нет времени, поэтому слушай. Лучезарный убит, советники взяли власть, в столице погромы. Квартал иноземцев сгорел, и… – он все же запнулся, хотя Зено слышала, чувствовала, какого напряжения стоит троице магов дотянуться до нее. – Я боюсь, что все погибли, моя девочка. Все, кроме нас с тобой».

Пелий. Эвном. Линосс… Она была почти чужачкой в своем же собственном посольстве. Они бы не упустили случая изгнать ее на родину. Но смерть от рук разъяренной толпы?..

«Спеши в столицу, – продолжал посол. – Скачи, что есть духу! Наместник уже послал флот, и здесь мы будем в безопасности. Поспеши же. Скоро все перевернется с ног на голову: на побережье мы среди своих, но за восточные пределы я не поручусь!»

Он исчез так же быстро, как явился. Против воли Зено поднесла ко рту ладонь, чтобы не сказать чего-нибудь вслух.

Сильные руки трясли ее за плечо.

– …опять? – ворвался в сознание голос Азрая. – Ведь все шло хорошо!

– Это Ксад, – успокоила его посланница. – Он умудрился послать мне Зов.

Тот смерил ее долгим взглядом, а потом подал руку, чтобы ей проще было встать. Зено и не заметила, что осела на грязную траву.

– И что? – наконец спросил он.

– Ксад нанял людей, чтобы устроить погром и уничтожить посольство.

Слова сорвались невольно, но, стоило их произнести, она поняла, что это правда. Неужели она начнет, как безумная травница, нести пророчества, приходящие незнамо откуда?

– Это война, Аз, – неохотно продолжила Зено. – Флот Высокого города отплыл. Они уже грабят побережье меж крупными городами. Прямо сейчас.

Знание приходило из самого нутра, толклось в грудь, требуя, чтобы его озвучили.

– Ксад лжет, что лучезарный мертв. Но мальчик жив и следует в Гиллу Тхан с придворным магом.

– Откуда…

– Оттуда же, откуда знала Юсна! Не спорь, – она прижала пальцы к вискам. – Ты не понимаешь? Моя страна начала войну с твоей, Аз.

Воин улыбнулся.

– Да я вообще неглуп. Я понял. Но мне проще: похоже, что моя страна – это ты.

В иной день его слова согрели бы Зено. На мгновение их взгляды встретились.

Она солгала спутнику: две ее страны вступили в войну друг с другом. Неужели ей предстоит выступить против земляков? А что, если придется убивать? Именно так, говорил внутренний голос. На чью бы сторону ее ни занесло, убивать придется своих.

– Но и это не самое жуткое, – закончила Зено. – Чем шире разгорается война, тем больше силы прольют во славу Прекрасного. Я даже отсюда слышу, как кипит черный кисель в развалинах.

– Что ж, тебе лучше знать, – воин пожал плечами. – Давай подумаем об этом завтра. Пойдем, Зен. Нам нужно вымыться. Пророку иноземного бога негоже входить в Царство грязным.

«Похоже, что моя страна – это ты».

Он прав, женщина без споров последовала за ним к деревне. Тихий шепот Прекрасного холоден, и от него не спрячешься нигде, даже во сне. Но при мысли о бадье с водой и объятиях спутника ей стало тепло.