– Вы слушаете меня, Сингар? – Рука серадди коснулась его колена.

– Да, Чак. Простите, я задумался.

– Полагаю, вы пребывали сейчас там, откуда приходят все Сингары. – Чак тонко усмехнулся. – Ну, это ваша тайна, и я не хотел бы проявлять нескромность. Я знаю только, что ваш дом далек, и находится он в Мире Снов или на другом краю Вселенной, за небесными чертогами Твалы…

– Знаете? Знаете или догадываетесь?

– Знаю. Мне говорил об этом друг… друг, которого я буду помнить, пока Фрир сияет над Мировым океаном… Красивый человек, сильный и высокий, почти как вы… первый из Сингаров… Собственно, я и сделал его Сингаром.Он появился на Куу-Каппе года два назад, и мы разговорились за бутылкой бьортери. Я сразу понял, что он не с Шардиса. Слишком рослый, светлокожий и без серад-уула…

Сингапур, понял Скиф. Первое Погружение в шардисский фэнтриэл. Отправился ли он сюда в одиночестве? Или сопровождал какого-то клиента? В файлах, читанных Скифом, о том не было ни слова.

– Итак, мы распили бутылку бьортери, – продолжал Чакара, – потом другую, третью… Я уже еле держался на ногах, однако новый мой друг был свеж, как утренняя заря над Экваториальным морем. И тут он спросил, где можно обзавестись серад-уулом. Странный вопрос для нас, шардисцев, не правда ли, дион Сингар?

– Странный, – согласился Скиф. – Странный, дион Чакара.

– Я объяснил ему, что чистые уулы лежат в распределителях. Они там действительно лежат – заходи и бери, сколько пожелаешь! Но их нужно инициировать, настроить на владельца, а имя и счет владельца, если он собирается участвовать в Большой Игре, положено занести в городской серад, а потом – в общепланетную сеть памятных машин. Мой светлокожий друг хотел играть, но у него не было ни уула, ни счета, ни даже имени – шардисского имени, разумеется. «Отчего бы не помочь ему?» – подумал я. И помог… Не совсем законное дело, но я, в конце концов, серадди Куу-Каппы… Так появился Сингар – Сингар нин Таб уко Илла из Приполярного края, где люди отличаются высоким ростом и кожей цвета бело-розовой жемчужины…

Верно говорят, не имей сто рублей, а имей сто друзей, подумалось Скифу. Сингапур, счастливчик, друзей заводить умел. Три бутылки бьортери плюс личное обаяние, и он сделался полноправным гражданином Шардиса – по крайней мере с точки зрения компьютеров. Правда, была тут одна маленькая неувязка…

– А счет? – спросил Скиф, желая выяснить все до конца. – Средства-то откуда взялись? Сто тысяч начального взноса? Вы их тоже… г-м-м… нарисовали?

Чакара всплеснул руками.

– Помилуйте, друг мой! Это уже серьезное преступление! Да и нельзя, как вы сказали, что-то там нарисовать… Внести новое имя в памятные блоки серада несложно, но счет недоступен воздействию извне. Я поступил гораздо проще, перебросив нужную сумму со своего уула. Вот и все! Сингар играл, и столь успешно, что взятое им возвратилось на мой уул вдвойне. Но в том ли дело! Следить за ним – вот истинное наслаждение! Если не считать вас, я не встречал такого удачливого человека!

– А потом?

– Потом он появлялся снова и снова… Но иногда Сингаром был другой, пониже ростом, с более светлыми волосами… Ему Твала не оказывал такой благосклонности… как и людям, с которыми оба Сингара появлялись тут. Я…

Он смолк, будто бы в нерешительности, и Скиф поторопил его:

– Вы?..

– Я к ним не подходил. Меня терзало любопытство, друг мой, однако я к ним не подходил, не пытался напомнить о себе! Это было бы так… так неделикатно!

– Однако ко мне вы подошли.

Чакара с покаянным видом развел руками.

– Считайте, Сингар, что мое любопытство победило вежливость. Я понимаю, вы могли подумать…

– Погодите, Чак. Не надо строить гипотез насчет моих раздумий. Вот вы сказали: любопытство… Какого же свойства? Что вы хотите узнать? Откуда мы появились? Зачем мы здесь? Чего ждать от нас?

– Нет, – Чакара отрицательно качнул головой, – нет. Поверьте, Сингар, все это меня не слишком интересует. Я серадди, инженер, ученый… Вы же в каком-то смысле – объект исследования. Крайне интересный объект, уникальный – в отличие от дионны Ксарин, в чем я убедился прошлым утром! Она – как все мы… Столь же слепо бредет в тумане случайного… Но вы, вы, Сингар! Я наблюдал за вами! Я думаю, вы могли угадать не семь, а девять символов! Девять! Но как?

Еще один любопытный на мою голову, подумал Скиф. Правда, интерес Чакары был иного свойства, чем у прекрасной Ксарин: любопытство ученого, а не соглядатая. Но что ответить ему? Рассказать байку о Харане? Или не говорить ничего?

Он выбрал последнее, спросив:

– Что вам нужно, Чакара? Я ведь знаю не больше вас – даже меньше, намного меньше. Вы толковали о тумане случайного… Так вот, для меня это просто туман – туман, понимаете? И я не могу объяснить, как выбираю в нем дорогу.

– Что ж, возможно, возможно… Тем интереснее исследовать ваш случай, Сингар! И если б вы согласились поучаствовать в кое-каких экспериментах… В частных экспериментах, так сказать… без излишней огласки…

Скиф поднял голову, оглядел бурые валуны, кольцом окружавшие площадку, затем уставился на небо, где восходила уже Вторая Луна. Полумрак, молчание, покой… только волны тихо журчат в прибрежных камнях… Древнее святилище, безлюдье, ночь… И они двое – словно пара заговорщиков, встретившихся в ночной тиши, чтобы потолковать о тайном… о том, как расставить силки богу удачи…

Эта мысль рассмешила Скифа; он фыркнул и, поймав недоуменный взгляд Чакары, похлопал его по колену. В конце концов, почему бы и не поучаствовать в кое-каких экспериментах? Только не даром, отнюдь не даром! Ибо всякий труд достоин воздаяния.

Он повернулся к серадди и сказал:

– Я согласен, Чак. Если вы выполните два условия…

– Хоть сотню, друг мой, хоть сотню! Клянусь благоволением Твалы!

– Которого вы чтите, но в которого не верите, – с улыбкой закончил Скиф. – Так вот, условие первое: никаких лишних вопросов! Не относящихся к делу! Вам ясно?

– Вполне. Принято и скреплено! – Прижав левую руку к груди – туда, где под тонкой тканью одеяния просвечивал квадратик уула, – Чакара торжественно вытянул правую длань над колодцем божества удачи.

– И второе… второе и самое важное, Чак… Вам придется взять на себя заботу о дионне Ксарин.

– Это в каком же смысле? – с ненаигранным интересом спросил серадди.

– В самом прямом. Лавки, танцы, карнавалы, морские увеселения, беседы за бокалом бьортери… Дионна желает развлекаться днем и ночью… особенно ночью, друг мой.

– Ну-у, – с задумчивым видом протянул Чакара, – я бы не назвал эту обязанность неприятной. Совсем нет!

– Каждому свое, – усмехнулся Скиф. – Только учтите, дионне не нужно знать о нашей договоренности.