– Хочу тебе сказать две существенные вещи. Во-первых, я не позволю тебе снова махнуть на себя рукой и не допущу, чтобы ты опять перестал вовремя есть и подсел на безалкогольные напитки подозрительно желтого цвета и кофе. И, во-вторых, я не позволю тебе забывать о нуждах собаки, которая полностью зависит от тебя.

– Ты права. Я виноват перед Барби. Сейчас я ее выведу.

Вместо ответа Эйбра просто повернулась и вышла. Собака бросилась за ней следом.

– Черт! – Эли взглянул на бумаги, на то, что ему удалось написать за это время, и нервным движением запустил пальцы в густую шевелюру.

Но ведь он же не просил заводить собаку. Однако сам взял ее, тут уж ничего не попишешь. Эли встал и прошел на кухню. Кухня была пуста, только на столе возвышалась огромная сумка Эйбры, Он выглянул в окно и увидел, что она вместе с собакой спускается по лестнице к пляжу.

– Буду я еще злиться по таким пустякам! – пробормотал Эли, хватая на ходу куртку и любимый мяч Барби.

Когда он их догнал, Эйбра с собакой уже шагали вдоль полосы прибоя.

– Я вас догнал.

– Нетрудно догадаться.

– Послушай, я получил массу новых сведений от детектива. Причем очень важных.

– Так же, как и здоровье и благополучие твоей собаки, не говоря уже о твоем собственном.

– Каюсь, я совсем забыл о ее существовании. Она же такая чертовски вежливая и скромная. – Так как его слова прозвучали почти как обвинение в адрес Барби, Эли жестом перед ней извинился. – Я постараюсь загладить свою вину. Она любит бегать за мячом. Видишь? – Он отстегнул поводок. – Принеси его, Барби! – И швырнул мяч в воду.

Собака помчалась за ним как на крыльях счастья.

– Вот видишь, она простила меня.

– Она же собака и готова простить почти все.

Эйбра отошла на несколько шагов в сторону, когда Барби, вся мокрая, вернулась с мячом и опустила его на песок.

Эли поднял его и снова бросил.

– Ты ведь забыл покормить ее. Ее чашка для воды была пуста.

– Черт! – Да, он чувствовал себя кругом виноватым. – Клянусь, этого больше никогда не повторится. Я просто…

– С головой ушел в работу, – закончила за него Эйбра. – Ты забыл напоить, накормить и выгулять собаку, да и сам забыл поесть. Полагаю, что ты даже не работал над романом. Ты потратил все свое время и энергию на чтение книг об убийствах и сокровищах.

Нет, черт возьми, он не станет извиняться за это!

– Мне нужны ответы, Эйбра. И я думал, что тебе они тоже нужны.

– Да, ты прав. – Она пыталась успокоиться, когда Эли в очередной раз бросил мяч в воду. – Мне нужны ответы, но не за счет твоего здоровья, если ценой за них будет утрата того, что ты с таким трудом сумел восстановить.

– Ну, не преувеличивай. Всего лишь один-единственный раз не поел. Один-единственный раз, когда передо мной открылись перспективы отыскать доступ в те области, которые мне давно хотелось исследовать. Ведь простого восстановления, о котором ты говоришь, недостаточно.

– Я понимаю. И, возможно я действительно преувеличиваю, но только не по поводу собаки. Здесь не может быть никаких извинений.

– Какого раскаяния ты от меня хочешь?

Эйбра задумалась, взглянула на него, взглянула на Барби.

– Предельного – по поводу собаки.

– Твоя цель достигнута. Я чувствую себя жутко виноватым.

Вздохнув, Эйбра сбросила обувь, закатала брюки до колен и вошла в воду.

– Ты для меня очень много значишь, Эли. Очень много. И это для меня становится проблемой – то, что ты для меня так много значишь.

– Но почему?

– Гораздо легче просто жить своей жизнью. У тебя ведь тоже есть такой опыт, – добавила она, смахивая с лица волосы, которые трепал ветер. – Гораздо легче просто жить своей жизнью, чем снова совершать этот шаг, идти на риск. Становится страшно, когда понимаешь, что не можешь удержаться от того чтобы совершить такой шаг.

Подобный поворот беседы несколько озадачил Эли, и ему стало немного не по себе.

– Ты имеешь для меня гораздо большее значение, чем кто-либо раньше, – сказал он. Признаюсь, я уже не верил, что кто-нибудь снова сможет занять в моей жизни такое место. И мне тоже от понимания этого становится страшно.

– Не думаю, что мы чувствовали бы нечто подобное, если бы встретились на несколько лет раньше. Если бы мы были теми людьми, какими были тогда. Ты ведь вытащил себя из самой настоящей пропасти, Эли.

– Я был не один, мне помогли.

– Мне кажется, что люди принимают помощь, только когда готовы ее принять, понимают они это или нет. И ты был готов ее принять. Мне очень тяжело вспоминать, каким мрачным, усталым и нервным ты был, когда вернулся в Виски Бич. Мне было бы страшно стать свидетелем твоего возвращения к подобному состоянию.

– Этого не произойдет. Никогда.

– Я хочу, чтобы ты получил ответы на свои вопросы. И я тоже желаю их получить. Просто не хочу, чтобы ты из-за них снова вернулся в ту пропасть или на ее противоположный край, что превратило бы тебя в человека, которого я не знала. Я понимаю, это звучит эгоистично, но я не хочу от тебя ничего скрывать.

– Да, да, конечно. – Мгновение он молчал, пытаясь выстроить свои мысли. Но такой уж я негодник. Имею обыкновение забывать, увлекаться, но уже начинаю привыкать к напоминаниям, что так не следует поступать, и мне даже начинают нравиться такие напоминания. На самом деле я не так сильно изменился с тех пор, как в моей жизни произошли те страшные события. Но происшедшее заставило меня собраться с силами, сосредоточиться. Не хочу стать для тебя проблемой, но я ведь не собираюсь возвращаться в прошлое. Я живу в настоящем и хочу в нем оставаться и далее. Вот ответ, в котором я абсолютно уверен.

Эйбра снова убрала с лица волосы и наклонила голову.

– Выкинь галстук.

– Что?

– Выкинь галстук. Один галстук, по своему выбору. И дай мне прочесть один эпизод из книги. Любой. Только один и опять-таки по своему выбору. Символические поступки. Выбросить что-то такое, что связывает тебя с прошлым, и предложить мне что-то, что знаменует для тебя настоящее.

– И это решит все проблемы?

Она небрежно взмахнула рукой.

– Посмотрим. Наверное, мне пора подумать об ужине и проследить, чтобы ты его съел, – Эйбра шутливо ткнула его кулаком в живот. – Ты все еще слишком худой.

– Ты тоже не слишком толстая.

И как будто чтобы доказать это, он поднял ее. Эйбра рассмеялась, обхватив его ногами за талию.

– Значит, мы устроим по-настоящему грандиозный ужин.

Она прижалась губами к его губам. Эли, не отпуская ее, продолжал идти к воде.