- Вон там! Его ваши люди тоже на пол положили!

Крет крикнул пару слов охраннику, который стоял рядом с Димой, наведя на него ствол, и тот моментально отошел в сторону. Я бросилась к Диме, рухнула рядом с ним на колени, взяла за руку. Дима был весь в крови, лицо начало распухать от ударов, но он был жив, дышал и даже улыбался. Но глаза его казались стеклянными, словно Дима испытывал ужасную боль.

- Любимый, как ты? – всхлипнула я, стараясь быть сильной и смелой рядом с ним.

- Почти в порядке. Прости, - вдруг сказал Дима и сжал мои пальцы.

- За что?..

- Из-за меня ты пострадала. Прости, синеглазая, - повторил Дима. – Виноват.

- Ты ни в чем не виноват! Ни в чем! – сказала я, прижимая к щеке его сбитые костяшки. Дима улыбнулся, но его улыбка быстро погасла – он потерял сознание. Я на мгновение забыла, как дышать – так сильно испугалась за Диму. Меня словно под обжигающе горячий душ сунули, а после окунули в ледяную реку. Но я все же взяла себя в руки. Решила, что сначала должна помочь Диме, а потом уже кричать, плакать и истерить. Поэтому быстро нащупала пульс, посчитала, выдохнула. Пульс был – он частил, словно Дима только что пробежал стометровку. И дыхание тоже было – частое и неглубокое.

- Ему помощь нужна? – раздался голос Крета, который даже в такой ужасной ситуации умудрялся сохранять спокойствие.

- Да, пожалуйста! Эти подонки избивали его, - прошептала я, гладя Диму по волосам. Боже, лицо все в крови, а у меня даже салфеток нет, чтобы вытереть ее… Какая глупая мысль. Но как же хочется помочь ему. Как же больно от того, что любимый человек мучается.

Крет отдал приказ, чтобы Диму вынесли на импровизированных носилках. А я шла за ними, мысленно молясь о том, чтобы все было хорошо. И с Димой, и с мамой. Со всеми нами. Мы все заслуживаем обычной жизни. Простой и счастливой.

Когда я уходила, в подвале все так же оставались Андрей и его люди, которые даже пошевелиться боялись. Кажется, они понимали, что их сейчас ждет.

- Вы его убьете? – спросила я Крета устало, когда мы покинули подвал и оказались в гостиной загородного дома отчима.

- Я похож на убийцу? – спросил Крет с усмешкой.

- Вы похожи на человека, который хочет мести, - напомнила я.

- Правильно. Хочу. Твой отчим по сути ничего не делал. Он даже не исполнитель, а помощник Захара. Я проведу с ним особую, скажем так, беседу. После которой отправлю в полицию. Обоих засажу. И его, и Захара. Я ведь бизнесмен, а не киллер. У меня репутация. Я детским домам помогаю. Церкви строю. Так что мой путь – законный. Сроки у твоего отчима и Захара большие будут. Это я гарантирую. А на зоне, девочка, всякое может случиться. Так что, возможно, Захар скоро и отправится в свой котел. Урод, - вдруг вырвалось у Крета. – Хотел меня прикончить, целый самолет не пожалел. Ладно, ты иди к матери и другу своему. И не переживай – я все устрою. И отблагодарю как следует.

- Не меня благодарите, а Диму, - нахмурилась я. – Это он флешку привез. От отца.

- Дима твой – сын Сперанского? – спросил Крет.

- Да, - ответила я, понимая, что скрывать это уже не стоит.

- Занятно. Ладно, я с ним через Диму твоего и свяжусь. Беги к своим. Эй! – окликнул он меня, когда я уже развернулась.

- Что? – удивленно спросила я.

- Не бойся. Решу эту проблему так, как бы ее решил твой отец, будь он жив. Слишком ты мне дочь напоминаешь.

Эти слова были какими-то неловкими, угловатыми, но в них чувствовалась искренность.

- Спасибо, - поблагодарила я Крета и бросилась к Диме и маме.

Мама уже пришла в себя, находилась на заднем сидении какой-то машины, коих во дворе было множество, а Дима, лежа на все тех же импровизированных носилках, пришел в себя. Даже порывался встать, но я не позволяла. Сказала, чтобы не двигался. А сама гладила по волосам, успокаивала и не отходила ни на шаг.

- Я же говорил – ты слишком добрая, - сказал мне Дима, неотрывно на меня глядя.

- Глупый, - улыбнулась я. – Лучше бы сказал, что красивая.

- И красивая. Самая-самая.

Я сидела рядом с ним, пока не приехали машины скорой помощи, как оказалось, платной, вызванной людьми Крета. А вместе с ними – несколько полицейских машин. И с Димой отправилась в больницу как сопровождающее лицо, хотя врач меня брать не слишком-то и хотела. Но разве я могла оставить его? Мама тоже поехала с нами, на другой машине. Ей вкололи успокоительное, и поэтому она уснула. Нас везли в частную клинику. Почему-то я верила Крету. И больше не боялась.

Игорь стоял на балконе, вцепившись в перила, и бездумно смотрел в небо, на востоке которого золотилась полоска рассвета. Скоро солнце поднимается из-за горизонта и озарит город. Только вот в его сердце, кажется, тьма будет вечной. После всего того, что произошло сегодня ночью, Игорь так и не мог прийти в себя. Он предал Полину. Девчонку из детства, с которой они когда-то бегали наперегонки. Подругу, с которой общался последние три года. Предал дважды. И каждое предательство было по-своему жестоким.

Игорю с детства хотелось быть героем, но он стал обычной мразью. По крайней мере, так считал он сам. Ненавидел себя за это, но не мог поступить иначе.

Первый раз это случилось три года назад. В тот день, когда объявили о гибели Сперанского и его семьи. Игорь приехал к Полине, увидел ее во дворе в тот момент, когда она разговаривала с какой-то заплаканной светловолосой девушкой. Она сказала что-то Полине, и та словно окаменела. Ее лицо стало таким, что Игорь испугался. И поспешил к ней, не понимая, что происходит. А Полина вдруг выронила поводок, телефон и упала на землю. Игорь поднял ее, переложил на лавочку, машинально сунул телефон Полины себе в карман, вызывал скорую помощь…

Началась суматоха. Прибежала ее мать, которая все видела с балкона, следом за ней появился отчим Полины, оперативно приехала бригада. Полину унесли в машину, а Игорь остался с дрожащей, как листик на ветру, светловолосой девушкой, которую звали Саша. Она плакала молча, не кричала, не всхлипывала, а просто кусала губы, а из ее глаз катились крупные слезы. Игорь как мог, успокаивал ее, купил воды, говорил ободряющие слова, поняв, что она тоже в шоке из-за смерти Барса. Да что говорить, он сам был в шоке! Игорь ненавидел его за то, что тот увел Вику. Ненавидел всей душой и, если бы мог, разбил наглую морду в кровь. Но он не желал ему смерти. И не понимал, как это возможно. Как человек может так внезапно исчезнуть? Да еще в таком возрасте? В возрасте, когда кажется, будто смерти не существует, и жизнь будет длиться вечно.

Полина пришла в себя, и ее увели домой. Игорь видел подругу детства со стороны и не узнавал. Буквально за час она из сияющей превратилась в убитую горем. Как будто бы даже стала меньше ростом, словно ей на спину положили тяжелый мешок. А синие глаза потухли, будто в Полине потухла сама жизнь.