— Дизайнерская фирма. Рекламные плакаты, баннеры и прочая чушь. Обычная муть для Запада.

— Аналог наших художественных мастерских?

— Ну… где-то как-то да… Ты лучше у Вадика спроси, чем они там у себя занимаются, а потом сличи с этими…

— А если совсем коротко?

— Ну вот эти, — Владимир кивнул на стеклянную дверь заведения, — они работают сугубо под заказ и за большие деньги. Бульшую часть денег, естественно, забирает себе владелец. Рамки заказа очень жёсткие. Сроки также.

После непродолжительной паузы Владимир продолжил.

— Наши же художники, имеют возможность заниматься живописью в этих мастерских, и у них это является работой. То, что они написали сугубо по своему настроению в виде картин, продаётся в специализированных магазинах. В этом они действуют как обычные кооперативы. В рамках же кооператива они ещё и идеями, мастерством обмениваются. Если же приходит заказ от администрации города, или от строительного треста, тогда они выполняют этот заказ. Часто все вместе. Рамки этого заказа также гораздо более мягкие, чем у этих — Владимир кивнул на дверь заведения, — правда, если что не понравится комиссии, при приёмке эскиза, могут и настоять на переделке. Так что у наших художников свободы творчества гораздо больше, чем у здешних.

— А откуда вы это знаете? — тут же заинтересовался Николай, — ходили, что ли к ним?

— От Вадика. Я его раз разговорил на впечатления от его работы там, дома. Интересно…

— А об этих? — Николай кивнул на дверь.

— А это мне потом, после Вадика, Ефимыч рассказывал. Он же с ними довольно часто дела имеет. Кстати, как я понял, именно с этими. Что здесь обитают.

— А!.. — Николай быстро потерял интерес к заведению, его вывескам и повернулся в ту сторону, куда шли, — и далеко нам тут идти?

— Уже рядом, — понял его настроение Владимир, и также заспешил мимо англо-русских вывесок художественной мастерской, называемой здесь «Студией арт-дизайна».

Через несколько минут они упёрлись в конец улицы. Она упиралась в другую. Перпендикулярную ей но далее продолжения не имела. Прямо напротив, по линии продолжения улицы, стоял дом, с большой, массивной бетонной стеной. Сам дом ничего достопримечательного, чисто с архитектурной точки зрения, не представлял — обычный кирпичный куб, в два с половиной, этажа, с маленькими окнами и с совершенно полностью отсутствующими украшениями.

Достопримечательностью был бетонный забор. Он был не просто толстый и высокий.

Он был очень толстый. И тем не менее, штукатурка посередине его почти напрочь отсутствовала, а весь он в этом месте был изборождён трещинами.

— Ага. Заметил? — спросил Николая Владимир.

— Забор с трещинами?

— Ну да. Ефимыч живёт не здесь, а чуть дальше. А вот забор тут достопримечательность. Хозяин его уже раза три, говорят, восстанавливал. И каждый раз делал всё толще. Ну как видишь, не помогает.

— А чё это с ним? Чего-то я сегодня туплю немерено…

— Смотри… улица, вот эта, заканчивается как раз этим забором…

— Так это… нихренас-се! Это же с какой скоростью нужно лететь, чтобы так БЕТОННЫЙ забор покоцать[37]?!!

— Тут, говорят, на этом заборе, уже два «Мерседеса», один «Феррари» и четыре просто других иномарок вдрызг изничтожили. Пьяные мальчики, катаясь по окраинам города по ночам, видя ровную, прямую дорогу, давят на газ и несутся по гравийке с нарастающей скоростью. Думают, она дальше продолжаться будет за город. А тут такой облом — бетонный забор. Говорят, первый раз, какой-то хмырь, пролетел сквозь забор, окно и воткнулся в противоположную стену, за которой спали хозяева. Представляешь, какая у них была «побудка» среди ночи?!

Николай за ближайший забор схватился от хохота.

— А хмырь, как не убился? — слегка придя в себя задал он весьма серьёзный вопрос.

— Ну тот первый, не убился. Но, говорят, долго в больнице валялся. А новый забор уже его папаня хозяину дома делал.

— И второй тоже снесли?

— Нет. Но повалили. С третьего забора уже не валили.

— Так это уже третий забор?

— Уже и не знаю. Возможно четвёртый или пятый. Последний раз, говорят, в этот забор ночью самосвал въехал.

— И не снёс? Хозяин что, его армировал?

— Возможно, но говорят что самосвал ехал не быстро. Увидеть вовремя белую стену густой снегопад помешал.

— И много тут побилось народу? — уже совершенно другим, серьёзным тоном задал вопрос Николай.

— Да, прилично. И все сплошь, детки «родителей, особо одарённых материально».

Николай снова хмыкнул, разглядывая трещины на бетонной стене.

— А это такой местный эвфемизм? Про «особо одарённых материально»?

— Да. Не сильно распространённый правда…

Николай чуть покачал головой, а затем ответил совершенно иным тоном.

— Странно… Вот вы говорите, что те на «Мерседесах» убились, а мне, почему-то не жалко этих…

— А! Уже имел «счастье» пообщаться с «золотой молодёжью»?

— Имел, — мрачно и с отвращением заявил Николай, — дерьмо редкостное.

— Угу. Я того же мнения, — коротко кивнул Владимир.

Они молча перешли дорогу, подошли к разбитой бетонной стене, поразглядывали отметины, оставленные в бетоне последним грузовиком, и пошли дальше.

Идти действительно пришлось не долго. Метров через сто от перекрёстка, между унылыми, массивными частными домами с высокими заборами, стоял дом, всего-то в два этажа… сложенный из брёвен!

Низкий забор из ажурных стальных прутьев, сильно контрастировал с высокими, кирпичными, по два-три метра, у соседей. Забор у этого дома не только был низок, прост и красив, он совершенно не заслонял вида на стоящий несколько поодаль от забора, в глубине участка, дом. Да и сам дом был весьма достопримечателен.

Весь изобильно украшенный резными наличниками, с петухами, жар-птицами, котами и прочей мифической и полумифической живностью.

Ворота, ведущие во двор, тоже представляли собой изрядное произведение искусства. Выполненные «под дуб», они также были покрыты большим количеством резных узоров.

— Ну вот и пришли. Здесь Ефимыч живёт.

Николай несколько минут разинув рот разглядывал дом.

— А-афигеть!!!

— Красиво?

— Ага! Первый раз в этом мире по настоящему красивый дом вижу.

— Брат у него тоже «типа дизайнер», так вот они на пару, своими руками и «поставили домик». Со всеми украшениями. Сами их делали. Кстати, на самом деле, домик кирпичный. То, что ты видишь — только внешняя обшивка. Брёвна, что ты видишь, на самом деле, только половинки. Тщательно подогнанные друг к другу, но половинки, создающие вид, что целые. Изнутри домик вполне современный, хотя и не без приколов…