я хмуро смотрел на «Мир». Стройка не подавала признаков жизни.

– Разве я забыл о выходном? Что мы тогда здесь делаем?

Я отправился на поиски Красавчика, но вместо него обнаружил парочку гвардейцев – сияющих, самодовольных, в новеньких светло-голубых мундирах, красных фуражках, с начищенными жестяными свистками на цепочке.

Они вышли на улицу. Один с опаской косился на клетки с крысами, другой повернулся ко мне.

– Ты кто, орел?

Мое обращение его не смутило.

– Дойс Трейси. А сам ты кто? И что здесь делаешь?

Мне не хватило твердости шаров обойтись без поддержки, поэтому я выудил из кармана записку от босса.

Сторожевой пес обдумал, стоит ли ему продолжать держаться заносчиво, и, судя по всему, принял решение. Он взял у меня записку, подержал перед глазами вверх тормашками, а потом передал второму, притворившемуся, будто умеет читать. Потом они увидели Плеймета и Плоскомордого и снова передумали – по крайней мере, временно. Их оружие составляли жестяные свистки. Плеймет с Плоскомордым производили угрожающее впечатление даже так, стоя и шмыгая носом. Особенно Тарп. Он выглядит именно тем, кем является на деле: профессиональным костоломом, причем опытным. Тем, который не постесняется снести башку даже обладателю жестяного свистка, если ему покажется нужным.

– Слышь, Джит, похоже, он здесь по делу, – сказал второй стражник. – Письмо-то от самого Вейдера.

Я называю их ведомство то Стражей, то Гвардией, в зависимости от настроения. Вообще-то, это не одно и то же, и разница заключается в их значимости для полковника Уэстмена Тупа. Подразумевается, что Гвардия – новая организация честных служителей правопорядка. Старую Стражу вообще вроде как отменили. Когда новая организация сделается такой же коррумпированной, как старая, вместо этих мордоворотов наймут новых и снова сменят название.

– Я просто стараюсь делать свое дело, Бэнкс, – отозвался Джит.

– Конечно. Значит, так. Мистер старший консультант по вопросам безопасности, нам все-таки надо задать вам несколько вопросов.

– Да запросто. Только после того, как вы ответите мне на один-единственный. Сами вы что здесь делаете? Джон, иди со своими и начинай. Я подойду.

– Здесь произошло убийство, – ответил за напарника Джит. – Нам поручено выяснить обстоятельства. Если здесь есть что выяснять.

Эта новость застала меня врасплох.

– Убийство? Здесь?

– Старик по имени Брент Талента, – кивнул Бэнкс. – По прозвищу Красавчик. Вы с ним знакомы?

– Говорил с ним вчера. Я заходил сюда сразу после того, как Вейдер поручил мне это дело.

– Что за дело?

– В письме все написано. Он считает, что на стройке имеет место саботаж. Мне поручено его прекратить. Что случилось с Красавчиком?

Стражники косились на Плеймета и Тарпа. Вряд ли они их узнали, но в представляемой ими серьезной опасности не сомневались.

– Его убили, – коротко сказал Джит.

– Мучительно, – добавил Бэнкс. – Неясно, как именно. Но кто-то – или что-то – пытался его сожрать.

Мне разом расхотелось задираться перед ними.

Мы смотрели, как крысюки заносят клетки в дом.

– Тогда мы в одной команде. Может, его загнали дикие собаки?

– Совсем дикие? – уточнил Джит.

– Типа того.

Дикие собаки – твари неприятные. Они обгладывают трупы, но я ни разу не слышал, чтобы они убивали сами.

– Точно не псы, – заявил Бэнкс. – И слопать его пытался не тот, кто его убил. Никаких следов драки. Впрочем, тот, кто убивал, и тот, кто пытался его слопать, могли действовать заодно. Если он, конечно, не умер во сне. Или не покончил с собой.

Мы поболтали еще немного. Бэнкс поспрашивал меня о финансовых аспектах частного сыска.

– Преступники нынче не те, что в отцовские времена, – буркнул он.

– В этом, – не удержался я от замечания, – и смысл реформ.

Ни Джиту, ни Бэнксу новшества не нравились. Из этого я сделал вывод, что они оба честные парни, иначе не стали бы искать работу в наше неспокойное послевоенное время.

– А не работает никто из-за смерти Красавчика? – предположил я.

– Вам бы поспрашивать тех, кто не вышел на работу, – сказал Бэнкс.

В этом есть смысл. Надо бы раздобыть список занятых на стройке на случай, если дело затянется. Хотя вряд ли, не должно. Впрочем, смерть Красавчика все усложняла.

Тянулось время. Мы поговорили о войне. Джит тоже отмотал пять лет в морской пехоте. Обо мне он там – да и здесь тоже – не слышал, но слышал об операциях, в которых я принимал участие.

Я не забыл спросить, что стало с останками Красавчика, – на случай, если позже захочу осмотреть их. Его тело уже отправили в Аль-Хар.

– Синдж возвращается, – буркнул Плоскомордый.

– И вид у нее невеселый, – добавил Плеймет.

Она и впрямь была удручена. Внутри творилось настоящее месилово.

– Там, – сказал я. – На той колонне, у которой обнаружили труп. Отметина, которой не заметили свистки. Сходите посмотрите и скажите, что думаете на этот счет.

14

– Что там у вас? – спросил я Пулар.

– Нам нужно больше крыс.

– Что? Они же, наверное, целую сотню их привезли.

– Джон говорит, все равно мало. Не хватает. И еще ему нужно несколько ящиков.

– Это легко устроить. Я видел где-то здесь вчера. Зачем?

– Для доказательств. Чтобы вы поверили ему, когда он будет рассказывать, что там нашел.

– Ладно. Пойдем посмотрим, там ли еще эти ящики, где я их вчера видел, или чья-нибудь творческая натура уже нашла им применение.

– Постой-ка, Гаррет, – окликнул меня Плоскомордый. – Ты был прав. Хороший глаз. Знак банды. Только не знаю какой. Тот, кто его вырезал, делал это тупым ножом. Там даже кровь сохранилась – темные точки, где она засохла.

Я подошел. Плеймет стоял на коленях, разглядывая каменный пол. Тарп показал мне кровь.

– И что говорит тебе нюх? – спросил я Синдж, за глаза прозванную Паленой.

Она несколько секунд тянула в себя воздух.

– Страх. Мне кажется, его били, перед тем как оглушить. Их было несколько. Может, даже десять. Очень трудно сказать – мешает запах жуков, которые явились, чтобы сожрать его.

– Ты могла бы выследить убийц?

– Нет. Слишком много запахов сразу.

В городе это ей часто мешает.

– Тарп, Плей, сходите расскажите это жестяным свисткам, а мы с Синдж поищем пока ящики для Джона Растяжки.

Мы отошли шагов на двадцать, когда Пулар дернула меня за рукав:

– Они говорят о вас. – Она имела в виду, конечно, моих друзей и красных фуражек.

– Не сомневаюсь, обсуждают, какой я законопослушный, раз не утаил от них нашей находки. Где-то здесь, за этими колоннами. Там было шесть или восемь ящиков из-под каких-то материалов. Наверное, не выбрасывали, чтобы положить в них что-нибудь еще.

Ящики были там, где я и ожидал их увидеть, только стояли уже