После долгого молчания Цейланг заговорила:

– Скажите мне, что это означает, учитель?

– Ты будешь исполнять говачинский Закон, ты будешь действовать так, словно ты второй Макки. Он приспосабливается! Разве ты не видишь этого? Он способен нанести тебе поражение – и нам, – причем так, что все твои уривы вселенной упадут ему в ноги и будут благословлять его имя за его победу. Мы не можем допустить этого. Слишком высоки ставки.

Цейланг задрожала. Было видно, что она сильно растеряна.

– Но я урив!

– Если дело дойдет до судебной арены, то ты уже не будешь уривом.

Цейланг несколько раз вздохнула, успокоилась и взяла себя в руки.

– Вы не боитесь, что если я стану Макки, то не смогу его убить?

– Макки не стал бы колебаться.

Цейланг задумалась над словами Арича.

– Тогда есть только одна причина, по которой вы выбрали меня для этого задания.

Он ждал продолжения.

– Потому что мы, уривы, лучше всех во вселенной перенимаем поведение других видов – как внешнее, так и скрытое.

– Однако не смей полагаться на предполагаемые запреты, которых может и не быть!

Цейланг надолго задумалась, а затем произнесла:

– Вы оказались лучшим учителем, чем я предполагала. Наверное, вы и сами не знаете, насколько вы хороши.

◊ ◊ ◊

Пока они одевались в тусклом свете, проникающем в спальню через единственное окно, Макки решил понять, почему Джедрик считает себя его учителем.

– Ты ответишь на любой мой вопрос о Досади?

– Нет.

Что она хочет утаить от него? Он и сам знал ответ: она ничего не скажет о том, что позволило ей получить и удержать власть.

– Никто не станет возмущаться, что у нас с тобой… был секс?

– Возмущаться? Почему кто-то должен возмущаться?

– Я не…

– Отвечай на мой вопрос?

– Почему я должен отвечать на каждый твой вопрос?

– Чтобы остаться в живых.

– Ты уже знаешь все, что я…

Она небрежно махнула рукой.

– Значит, люди вашей Конфедерации сознающих иногда критикуют половые отношения других. Следовательно, они просто не знают, как использовать секс для получения власти.

Он растерянно моргнул. Ее способность к быстрому и безошибочному анализу была поразительна.

Она смерила его оценивающим взглядом.

– Макки, что бы ты стал здесь делать без меня? Ты еще не понял, что те, кто послал тебя сюда, хотят, чтобы ты здесь погиб?

– Или выжил каким-то одному мне ведомым способом.

Она оценила его ответ. Это была еще одна мысль о Макки, которую она отложила на потом. В самом деле, может быть, он и обладал талантами, которые она пока не сумела выявить с помощью наводящих вопросов. Джедрик сильнее всего раздражало то, что она недостаточно хорошо знала Конфедерацию, чтобы исследовать подобные сферы. Сейчас у нее просто не было на это времени. Ответ Макки вызывал беспокойство. Было такое впечатление, что как бы она ни поступила, ее действия предрешены силами, о которых она не знала практически ничего. Они вели ее на поводке точно так же, как она сама вела Броя… Так же, как те таинственные говачины Конфедерации, которые – и это было очевидно – вели Макки. Бедный Макки… Она отбросила эти мысли как абсолютно бесплодные в данной ситуации. Нужно заняться его талантами. Все, что она узнает, позволит приоткрыть завесу тайны над Конфедерацией сознающих.

– Макки, я обладаю значительной властью над людьми и даже над некоторыми говачинами кварталов – да и других мест. Для этого мне нужны силы – например, вооруженные отряды.

Он согласно кивнул. Она говорила так, как говорят взрослые люди с детьми, но он смирился с этим, понимая, что Джедрик поступает подобным образом из самых лучших побуждений, стремясь позаботиться о нем.

– Сначала мы пойдем, – сказала она, – в ближайший тренировочный пункт, где занимается одно из моих подразделений.

Она вывела его в холл, а затем на лестницу, огибавшую помещение с клеткой. Макки, однако, вспомнил о Пчарки, подумав о том громадном пространстве, которое зачем-то было отведено этому странному существу.

– Почему вы держите Пчарки в клетке? – спросил он, обращаясь к спине Джедрик.

– Чтобы я могла ускользнуть.

Она не стала объяснять этот странный ответ.

Они вышли во двор, стиснутый мощными стенами окружавших его домов. Над головой в бездонной дали виднелся крошечный кусочек неба. Двор был освещен светящимися трубками, и между домами было достаточно светло. Посреди двора, обратившись лицом друг к другу, застыли два подразделения, состояшие из мужчин и женщин. Все были вооружены: оружие представляло собой трубку с коротким выступом. По сторонам от подразделений стояло несколько человек, наблюдающих за действом. В двери находился контрольно-пропускной пункт, который прошли Макки и Джедрик.

– Это ударный отряд, – сказала Джедрик, кивнув в сторону вооруженных людей. Она отвернулась и вполголоса заговорила о чем-то с часовым на КПП.

Макки прикинул численность отряда – около двухсот человек. Очевидно, занятия прекратились из-за появления Джедрик. Отряды состояли из юнцов, едва ли успевших понюхать пороха. Вид этих солдат заставил Макки заново оценить свои способности.

По тону общения Джедрик с часовыми можно было понять, что они хорошо знакомы. Молодые люди внимательно слушали все, что говорила им Джедрик. Часовые тоже показались ему слишком молодыми для возложенной на них ответственности.

Тренировочный лагерь – это совсем иное дело. Он был удручающе похож на другие подобные ристалища, коими изобиловали остальные планеты Конфедерации. Представители некоторых видов просто обожали игры в солдатики и в войну, и, пользуясь этой приманкой, агенты Бюро часто проникали в общества, в которых на оружие смотрели, как на фетиш.

Сквозь вездесущую вонь Макки уловил запах еды. Он потянул носом воздух и принюхался.

Обернувшись к нему, Джедрик сказала:

– Курсантов только что покормили. Это часть их платы.

Казалось, она просто читает его мысли. Вот и теперь она, произнеся фразу, ждала его реакции.

Макки осмотрел маленький плац. Их только что здесь кормили? На земле не было никаких объедков, никаких крошек. Он вспомнил о ресторане, с запозданием сообразив, что еде здесь уделялось первостепенное внимание.

Джедрик снова с легкостью прочитала его мысли.