тропинке. Ну, а потом они в лес кинулись — звери их спугнули, после чего след теряется. Ты ж сам видел, сколько там всего натоптано — зверья столько пробежало, что ничего не разобрать! Ясно и то, что произошло на этой поляне. Хочешь знать мое мнение? Вряд ли те люди, которых мы ищем, сумели уйти от зверей. Единственное, что меня смущает, так это то, что мы не нашли от них ни обрывков одежды, ни куска обуви…

— А ты вспомни, как хуурх проглотил двух наших охотников, причем и с одеждой, и с обувью.

— Было дело… — подосадовал хрипловатый. — Но с той поры хуурх в наших местах не показывался, зато мы третий день без толку лес прочесываем, своими шкурами понапрасну рискуем. Прячься они где-то в лесу, мы бы их уже отыскали. Да и остальные охотники придерживаются такого же мнения. Думаешь, церковники нам за труд заплатят, или хотя бы «спасибо» скажут? Как же, разбежались, они и с медной чешуйкой не расстанутся! Зато святые отцы на нас едва ли не орут с пеной у рта — мол, ищите, где хотите, но доставьте их нам живыми!

— Сомневаюсь, что те, кого мы ищем, еще живы.

— И я о том же тебе толкую.

— Интересно, что это за люди такие, раз святые отцы за их поимку кучу денег обещают? Обычно от них, кроме нравоучений, ничего не дождешься.

— Да кто их знает! Наверняка дело темное, только выяснять не советую — в дела церковников соваться не стоит, там любопытных не любят. Еще и виноватым останешься…

— И что дальше будем делать?

— Я бы вглубь леса пошел — может, они где-то там находятся, хотя в своем уме соваться туда никто не станет. Хотя если видишь на хвосте погоню, то пойдешь куда угодно. Вот завтра этим и займемся. Пока же еще раз просмотрим тропу — может, мы что-то упустили.

— А если эти люди все же к реке выйдут?

— Если подойдут к домам рыбаков, то там народ уже предупрежден, враз задержат, или же нам весточку пошлют. А просто так по берегу никто идти не рискнет — там не менее опасно, чем в лесу…

Так, кто бы мне сказал, куда нам идти дальше…

Глава 13

Мы вновь шли по лесной тропинке. Конечно, это очень рискованно, но, как мы поняли из разговоров охотников, тропинку здешние следопыты просмотрели вдоль и поперек, и теперь уверены, мы находимся где-то в ином месте, если, конечно, еще живы, а подобное им кажется весьма маловероятным. Вот потому-то Эж, поколебавшись, решил вновь отправиться в путь по все той же тропинке: конечно, ровной эту стежку никак не назовешь, но все же идти по ней куда легче, чем пробираться по лесу, тем более что сейчас бы находимся в самых настоящих дебрях. Деревья тут стоят сплошной стеной, а их кроны иногда так плотно смыкаются меж собой, что, несмотря на солнечный день, внизу стоит самый настоящий сумрак.

А еще мы хорошо помнили слова охотников о том, что о нашем возможном появлении предупреждены люди, живущие в поселке у реки, куда ведет эта тропинка, но будем надеяться на то, что нам удастся сойти с нее неподалеку от поселка. Ну, а потом неплохо бы каким-то образом раздобыть лодку или же договориться с кем-либо из тамошних жителей, чтоб он отвез нас в более обитаемое место… Впрочем, так далеко мы пока что не заглядываем, хотя Эж наверняка уже что-то прикидывает.

Сейчас нас куда больше интересует вопрос — сколько еще нам идти до реки. Если принять во внимание то, что в свое время рассказали Эжу его сокамерники, получается, что они рассчитывали добраться до поселка к вечеру — выходит, путь до реки коротким никак не назвать. Правда, те парни были молодые, так что дорога для них не стала бы проблемой (если бы, конечно, на их пути не встретился кто-либо из здешних хищников), а вот с нами дело обстоит куда хуже. Конечно, за несколько дней вынужденного безделья мы все сумели отдохнуть и набраться сил, а я и вовсе чувствовала себя сравнительно неплохо, зато Лидия, хотя и выглядела несколько бодрее, все одно не могла идти быстро, и ей то и дело требовался отдых. Впрочем, в ее положении трудно ожидать чего-то иного.

А еще на голодный желудок много не находишь, так что хочется нам того, или нет, но надо хоть что-то раздобыть на обед, и тогда дорога покажется чуть полегче. Ну, мы-то как-нибудь переживем вынужденную голодовку, а вот Лидии необходимо поесть, да и в любом случае на сытый желудок человек чувствует себя лучше. Есть хотелось всем, но вот Лидия переносила голод хуже всех — ее то и дело подташнивало, она осунулась на лицо, под глазами появились тени, чем-то напоминающие синяки… К тому же она все время молчит, отделывается от вопросов ничего не значащими фразами, да и глаза у будущей матери постоянно на мокром месте. Лично я ничуть не сомневаюсь в том, что она слышала тот ночной разговор Эжа и Эдуарда, и сейчас находится если не в депрессии, то в подавленном состоянии, а это никак не способствует бодрости духа и желания куда-то двигаться. Мне приходится вести ее под руку, и если бы не моя поддержка, то, думаю, бедняжка бы и с места не сдвинулась, сидела бы, и смотрела в одну точку, то и дело вытирая слезы. Даже я, глядя на Лидию, невольно испытывала некое уныние в душе… В любом случае, как не прикидывай, а каждому понятно, что до конца дня нам до поселка не добраться.

Самой большой неожиданностью за сегодняшний день (во всяком случае, лично для меня — без сомнений) оказалась очередная встреча с гм… старой знакомой: как только мы вышли из своего убежища и направились в ту сторону, где, по нашим расчетам, должна находиться тропинка — тогда, невесть откуда, перед нашими глазами появилась змеелиса, чтоб ее! Не знаю, где это существо умудрилось прятаться все эти дни, но сейчас тренли предстала перед нами во всей своей красе! Не поверите — она даже хвостом замотала при виде меня! Надо же, а я рассчитывала, что больше никогда не увижу это двулапое недоразумение!

— Вот только тебя мне еще не хватало для полного счастья!.. — вырвалось у меня при виде тренли.

— Похоже, она нашла в тебе родственную душу… — ухмыльнулся Эдуард. — Хотя, признаюсь, я находился в полной уверенности, что эта помесь