Ночь была длинная, а ему не спалось. Тот большой дядька, назвавшийся Ковбоем, обещал, что о Новых Людях позаботятся, но никто не объяснил, каким образом. Восемьдесят Второй лишь знал, что к острову подошли два корабля — один английский, другой американский. И неизвестно, что с Новыми Людьми стало. И женщину ту, после того как Ковбой его спас, он больше не видел.

Таким одиноким Восемьдесят Второй себя, пожалуй, еще не ощущал.

Странно все же: находиться среди «хороших парней», а чувствовать себя при этом бесконечно чужим, заброшенным, отстраненным, не на своем месте. Своего места у него, похоже, теперь и не было. Так что при желании ни домой не возвратиться (это так, к слову: туда его ни в коем случае не тянуло), ни здесь не пристроиться. Нигде места нет.

Он никто.

Одна темнота впереди, непроглядная.

Ангар, Балтимор, Мэриленд.

Понедельник, 30 августа, 5.04.

Остаток времени на Часах вымирания:

54 часа 56 минут.

Черч неподвижно сидел за столом вот уже на протяжении получаса. Остыл в чашке чай, печенье на тарелке оставалось нетронутым.

Перед ним на столе лежало три доклада — три аккуратные стопки бумаг и педантично скрепленных документов. Слева — отчет коронера по поводу обследования тела Гуннара Хекеля: с указанием состава ДНК, группы крови, размеров тела, плюс карточка с отпечатками всех десяти пальцев. В средней стопке, пожиже, — отчет по Гансу Брукеру с короткой аннотацией и карточкой отпечатков. Группа крови совпадает, размеры тела в основном тоже. Ну и что в этом такого: мало ли на свете людей примерно одного размера, комплекции, веса и возраста, с третьей группой крови (резус положительный). Но вот только… совпадали еще и отпечатки. Один в один. Их уже повторно сканировали, заново сличали — все то же самое. Совпадающих отпечатков пальцев не бывает даже у однояйцовых близнецов, а тут они были просто идентичные. Без вопросов.

Но это еще бы ладно — в конце концов, с мертвых спросу нет. Оторопь вызывало другое. На эти отчеты Черч за истекшие полчаса даже и не глянул. Все его внимание было приковано к коротенькой справке, полученной от успевшего вернуться и уединиться в своей лаборатории Джерри Спенсера, криминалиста ОВН. В записке говорилось: «Отпечатки пальцев, взятые у мальчика, полностью совпадают с анонимными наборами отпечатков, направленных Вами. Отличие только в размере. Анонимные отпечатки крупнее, принадлежат, несомненно, взрослому; имеются небольшие особые приметы — например, маленькие рубчики. Тем не менее дуги, петли и завитки совпадают во всех точках. Эти отпечатки, безусловно, принадлежат одному человеку. Ошибки исключены».

Прочитав это, Черч вначале позвонил Спенсеру: не вышло ли какой накладки.

— Мне кажется, я суть изложил вполне ясно, — сказал тот. — Отпечатки совпадают. Полностью. Тут и сказке конец.

Однако концом здесь и не пахло — наоборот, открывалась новая глава в этой очень старой и запутанной не то сказке, не то саге. Она, эта самая сказка или сага, окрашивала мир в довольно мрачные тона.

Черч наконец пошевелился. Рассеянно взял печенюшку и надкусил, думая при этом о мальчике, имя — точнее, название — которому Восемьдесят Второй. Мальчик, который, рискуя жизнью, обратился к нему во имя спасения миллионов людей в Африке и сбережения жизней генетически разработанных Новых Людей.

Черч взял карточку с его отпечатками и перевернул обратной стороной, где была прикреплена его фотография. Мальчишку сфотографировали во время его физических замеров. Черч долго, пристально вглядывался в глаза ребенка, ища в них ложь, обман — любой намек на зло, который должен был неизбежно там присутствовать.

«Дека».

Понедельник, 30 августа, 5.05.

Остаток времени на Часах вымирания:

54 час 55 минут (время местное).

— Я думаю, она подозревает, — сказал Сайрус. Прихлебнув рислинга, он прижал язык к нёбу, чтобы полнее ощутить вкус.

— Насчет чего?

— Насчет Волны. Не что-то конкретное, но так, в общих чертах. Подозревает, что у нас есть некий глобальный замысел.

— А, ну понятно, — кивнул Отто. — Вы бы ведь разочаровались в ней, если бы она ни о чем не догадывалась.

И вправду. Приходилось невольно соглашаться.

— Но все равно это не более чем догадки, — заключил Отто. — Знать она не знает.

— Нет, конечно.

— В отличие от нас.

— Разумеется.

— Вы сами во всем убедитесь, когда посетите завтра «Фабрику драконов».

Слегка над этим подумав, оба почти одновременно рассмеялись.

— А тебя не удивляет, что они меня пригласили?

— Немного удивляет.

— Ты думаешь, это ловушка?

— Само собой. Наша оплошность с убийцами, вероятно, лишь сбила с толку и без того недалекого Париса, — сказал Отто и, поджав губы, добавил: — Хотя лично мне кажется, что все это очень похоже на разведку боем. Она хочет вглядеться вам в глаза, когда разговор пойдет о том нападении. Думает, наверное, что вас раскусит.

Сайрус снова рассмеялся. Отто ограничился кивком.

— А все-таки она умница, эта бестия, — заметил Сайрус. — Хотя нам, пожалуй, не мешает согласиться, что знает она меня не так хорошо, как ей кажется.

— Соглашусь.

— Так что… Разведка боем с вероятной ловушкой, если ей не понравится то, что она почует? Ты так думаешь?

— Примерно. Может, не настолько однозначно. Гекате нравится иметь пространство для маневра. Если у нее нет стопроцентной уверенности, что убийц подослали именно вы, она, я так думаю, устроит вам экскурсию, хотя и в сильно усеченном виде. Так, чтоб на глаза вам попалось лишь то, что, по ее мнению, вам приглянется или польстит. В этом отношении она действительно отцова дочка.

— Да нет, Отто… Мне кажется, в этом она, наоборот, в тебя.

Отто пожал плечами.

— Вот такой у нее, по-видимому, план.

— А если она поймет, что убийц посылал именно я? Ты думаешь, она попытается меня убить?

— Да что вы! — воскликнул Отто с укоризной. — Такое исключено. Ну, может, потерзает чуток: она это любит и шанса, я думаю, не упустит.

— Пусть попробует.

— Как скажете. Но по большому счету, я думаю, Гекате вы нужны живым. Ей хватает ума сообразить, что вы ее умнее. Они с Парисом науку по большей части не штурмовали, а воровали. А вот вы, мистер Сайрус, и есть наука. И Геката, будучи вашей дочерью, такого ценного ресурса себя уж никак не лишит.

— Ну а ты-то наверняка ей нужен мертвым, — рассудил Сайрус.