я. – Поэтому Знак достался ему без труда. Но дальше… текущая в жилах его сына кровь демоницы не могла ему позволить отступить или смириться с отказом. А Знак, в свою очередь, не мог принять его таким, какой он есть, потому что демоны… не способны дать земле то, что ей нужно. Они по сути своей – потребители, поэтому охотно берут все, до чего могут дотянуться, и очень мало отдают взамен. Быть Иштой означает дарить всего себя той, что тебя выбрала. Отдавать силы, мысли, желания… жертвовать всем, что у тебя есть… жить чужой радостью и чужой же болью. Быть счастливым вместе с ней. Радеть, болеть и умирать за нее. Для живущего Тенью демона такой подвиг недостижим. Поэтому его должны были отвергнуть, но ваш предок об этом элементарно не подумал. А вот его сын-полукровка оказался гораздо более предусмотрительным. Если верить Знаку, он сперва изменил свойства камня, из которого построен этот дворец; дождался, пока земля ослабнет, лишил ее хранителей, а когда она сдалась, просто забрал то, что ему не принадлежало. Точно так же, как сделал это маг, о котором я вам говорила.

– Это было самое простое решение.

– Все мы ищем легких путей. А ваши предки, отыскав такой путь, вряд ли потом старались придумать что-то иное. И все до одного его повторили… кроме вашего отца.

Владыка тяжело вздохнул.

– Значит, он поэтому промолчал, предоставив мне разбираться самому?

– Думаю, да, – кивнула я. – Утратив способность вызывать второй облик, но при этом наступив на те же грабли, что и многие ваши родичи, в какой-то момент, как мне кажется, он все-таки заметил и понял, почему ваш мир умирает. Медленное увядание и стойкий протест Знака не мог остаться незамеченным. Просто, пока сила в земле была, ваши предки не обращали на это внимание. А когда подошло время, и ваш отец столкнулся с несомненными признаками деградации, не замечать это стало невозможно. Вероятно, это вынудило его искать причины и, в итоге, прийти к тем же выводам, что и я. После чего всерьез задуматься, как сохранить ваш мир от разрушения. Будучи неспособным что-либо изменить, но желая, чтобы Элойдэ-шаэрэ продолжал жить, ваш отец умышленно утаил от вас способ, которым пользовались владыки раньше. Мне кажется, он понадеялся на вас. Как на человека, который еще не успел замарать себя грехом. Как на существо, в котором демонической крови осталось на донышке, и человеческие качества вполне могли пересилить наследие демоницы. Скажите, он никакого ритуала над вами не проводил, пока вы были ребенком?

– Проводил, – вздрогнул повелитель. – Только я этого почти не помню – отец стер мне память, объяснив это тем, что это слишком опасные знания для будущего владыки, и взяв с меня слово, что я никогда к этому не вернусь… вы думаете, что он пытался сделать что-то с моей кровью?!

– Возможно, он хотел запечатать ту ее составляющую, которую вы получили от демона, – предположила я. – Но, судя по тому, что вы до сих пор гораздо охотнее используете дабараэ, чем эйнараэ, у него это не очень хорошо получилось. Впрочем, он сделал все для того, чтобы вы научились самостоятельно находить выход из любой ситуации, и постарался дать вам как можно больше навыков, чтобы вы без подсказок приняли верное решение.

Владыка снова вздохнул и прикрыл глаза.

– Мне всегда казалось, что он слишком строг со мной. Он говорил, что будущий повелитель не должен иметь слабостей, и долгое время я верил, что так оно и есть. О том, что я – потомок демонов, он сказал только когда передал мне трон. И я всю оставшуюся жизнь считал, что он меня ненавидел…

– Он просто сделал очень трудный выбор, – тихо проговорила я. – И пожертвовал вашей любовью в пользу благополучия страны. Он хотел, чтобы вы избежали его судьбы. Хотел подарить вам более долгую и спокойную жизнь. Без вечной борьбы с собственной землей. Без ненависти. Без боли… а воевать со Знаком, поверьте, невероятно тяжело. Тот, кто посмеет присвоить его без согласия, рискует стать безумцем, ведь когда война идет внутри тебя самого, невозможно остаться нормальным. Ваш отец не хотел для вас такой участи. Поэтому и оградил от лишних знаний… как сумел.

– Но почему он просто не сказал? – воскликнул владыка. – Ведь можно было объяснить, показать… я бы понял! Наверное.

– Возможно, он не хотел рисковать. А может, ему казалось, что так будет лучше… теперь уже не у кого спрашивать. Тем не менее кое-чему он все-таки успел вас научить. И кое-что сумел привить…

– Что, например?

– Понимание того, что сила не всегда становится достойным аргументом, – спокойно пояснила я. – И что эмоции нередко приводят к неправильному решению. Благодаря этому вы, получив свой первый отказ, не впали в ярость. Не набросились в бешенстве на Знак, уповая на то, что он ослаб и, значит, не сможет долго сопротивляться. Вместо этого вы отступили и стали действовать иначе. Мягче и тоньше, чем ваши предшественники. Деликатнее, если хотите, хотя по понятным причинам даже такая тактика не принесла результатов.

Повелитель помрачнел.

– Получается, у меня просто не было шансов?

– Пока стоит замок – да, – невесело улыбнулась я. – При том, что я прекрасно понимаю, что выполняемая им функция полностью лишает вас возможности все исправить. Парадокс, правда?

– Это не парадокс, а какой-то замкнутый круг!

– Вы правы. Но рано или поздно кто-нибудь все равно должен будет его разорвать.

Он тяжело вздохнул и, сцепив руки за спиной, принялся нервно расхаживать по поляне. Не слыша сочного хруста травы под ногами, не видя, как от него в панике шарахаются случайно попавшие на пути ветки дерева… не видя перед собой ничего, кроме уравнения с тремя неизвестными, которое я ему показала. И, кажется, уже забыв, с чего начинался этот разговор.

Но потом неожиданно остановился и, видимо, приняв какое-то решение, метнулся ко мне.

– Скажите, леди, – нависнув надо мной угрюмой горой, почти прорычал он, – если я воспользуюсь вашим советом и сниму пол в замке, это поможет сохранить мой мир?

Я заглянула в его полыхающие багровыми угольями глаза и осторожно отодвинулась.

– На время.

– Сколько?!

– Этого я не могу вам сказать. Все зависит от того, каким количеством камня вы готовы пожертвовать и сколько времени у вас это займет.

Он ненадолго задумался.

– Без последствий для Купола я могу убрать примерно треть плит в ближайшие несколько дней, и еще половину от этого в течение двух полных оборотов.

– Два года – это слишком долго, – покачала я головой, – ваш мир угаснет за это время.

И сочувственно умолкла, когда