Что касается моей работы и бизнеса Давыдовых, мы прошли долгий судебный процесс. Правда, меня лично он почти никак не задел, всем занималась небольшая армия адвокатов и Антон, а я в то время переживала беременность, рожала ребёнка, кормила ребёнка и пребывала немного в эйфорическом состоянии, никакие денежные проблемы меня не волновали в принципе. Но в итоге Антон получил своё любимое «Чёртово колесо», а я законную долю наследства. А всё своё свободное время отдавала делам и заботам благотворительного фонда, как и обещала когда-то. Не скажу, что с двумя маленькими детьми свободного времени у меня было много, но я всё-таки старалась упорядочить свой график. И своё дело, даже не работу, а дело теперь уже жизни, могу с полной ответственностью это сказать, полюбила. У меня было несколько помощников, необходимый штат мелких офисных сотрудников, которыми я нисколько не руководила, но я старалась быть в курсе всех дел, в курсе всех важных событий и историй людей, которым мы помогали. Мы не бросили базу отдыха для детей-сирот, которую построил отец, не отказали в помощи юношеской футбольной команде, и я была довольна тем, что уже сделала и ещё сделаю. Думаю, отец бы хотел, чтобы после его смерти, всё продолжалось и не развалилось. И мы с Антоном старались, кто бы что ни говорил. И наши дети, я надеюсь, продолжат семейное дело и не откажутся от обязательств, которые оно накладывает. За других я отвечать не смею.

Кстати, что бы я там не говорила и как бы не злилась, время прошло, несколько лет прошло, и как бы я не открещивалась, в душе, очень глубоко в душе, я считала семью отца и своей семьёй. При всех наших сложных отношениях и с Алисой, и с Мариной. Сестру я принимала в своём доме, без всяких разговоров и сомнений, и Марина… она была моей мачехой, и меня интересовала её жизнь. Не только в качестве посплетничать с Ленкой.

Кстати, о Лене. Вы не поверите, но она всё-таки вышла замуж за Соловьёва, и даже ребёнка ему родила. Замечательную, симпатичную девочку, у которой точно не возникнет никаких проблем с иностранными языками. Золотой ребёнок, Ланочка. Вся в маму, потому что папа… Папа больше времени проводит, стоя перед женой на коленях и прося прощения за всё на свете, а в перерывах между мольбами они ездят в загс и разводятся. Но, кажется, обоим это нравится, и ребёнок от сумасшедших отношений родителей совершенно не страдает. В загс они ездят в те моменты, когда трёхлетняя дочь сладко засыпает после обеда. И часто случается так, что к моменту её пробуждения, родители уже возвращаются домой, успев помириться.

Что ж, каждому своё счастье.

И у меня своё. Тёмный, хитрый, язвительный, но такой любимый муж. И его копия подрастает, что меня, признаться, пугает немного. А вот Антона радует. Он все шалости сына принимает с отцовской гордостью, даже мировые потопы.

— Спит? — спросил Антон, когда я спустилась.

Я кивнула, подошла к нему и обняла. У меня вырвался вздох, я смотрела за окно, на Волгу, а Антон вдруг меня потеребил.

— О чём задумалась?

Я плечами пожала.

— Не знаю… Обо всём.

Антон глаза закатил.

— Лера, я с Артёмом поговорил, и он мне обещал…

— Я не про Тёмку. Я, вообще… Я люблю наш дом. — Посмотрела на него. — И тебя люблю.

Антон едва слышно хмыкнул. В глаза мне смотрел, испытывающе. Повторил за мной, но с намёком на настороженность:

— И я тебя люблю.

Я по спине его погладила, затем приподнялась на цыпочках и поцеловала его в губы. Как мне самой показалось, поцелуй был очень прочувствованным. Антон наконец улыбнулся, смотрел на меня, потом совсем не проникновенно, спросил:

— Что ты хочешь?

Я прикинулась возмущённой.

— Как ты можешь?

Он хмыкнул.

— Лерка.

— Просто хотела это услышать от тебя.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я видела, как теплеют глаза мужа, затем он тоже меня погладил, и совсем не по спине. Улыбнулся своей лучезарной улыбкой.

— Я люблю тебя, Зефирчик.

Конец

июнь — октябрь 2014