Айна. Подземный гул и земной тремор в окрестности его поселения не были природным явлением. Ремфам держал под своей башней подчинённого нава. Это могло казаться странным и нелогичным (как и всё, связанное с пришельцами извне вселенной), но определённые ритуалы могли их подчинять. Нашаране не победили в войне против них лишь ввиду сложности таких ритуалов и невозможности их проведения в боевой обстановке. Да и воля на это требовалась немалая — сильнее, чем воля нава.

Анепут не стала искать ход, ведущий в подземелья — тем более что тот охранялся как магией, так и воинами. Чёрная с белой гривой драконесса сняла с передней лапой золотой браслет, похожий на змейку. Снятый с лапы, он создавал странное впечатление обмана зрения — не было понятно глазу, то ли по, то ли против часовой стрелки вьётся рептилия. Но Анепут не стала долго держать браслет и бросила его на землю, где предмет тут же ожил и распрямился. Творя перед собой достаточно широкий для прохода туннель, змейка поползла под холм, на котором была возведена башня Ремфама. Почва и камни расступались перед артефактом, давая возможность пернатой троице пройти до самых глубоких подвалов. Усиливающаяся сияющая взвесь хаотических искажений, видимая аурическим зрением, подсказывала, в каком направлении рыть и, будучи опасной, не пугала семью черно-белых драконов. Им должно хватить воли, чтобы удерживать своё тело в той же форме, в которой оно и было, и не подвергнуться мутациям. В конце концов, если даже Ремфам справился с этим навом, неужели не справятся потомки Аменемхата?

Туннель добурился до пещеры, из которой залился красноватый, неровный свет, словно отсветы костра, но только излучало его живое существо — если только вы расширите понятие жизни на те разумные формы, которые не рождаются, не умирают и даже существуют не в тех понятиях, в которых пребывает биологическая жизнь. Крылатая фигура в десятеро больше дракона, ровных, но неправильных очертаний постоянно меняла свою форму, выдвигала и убирала из себя кристаллические наросты, словно огненный шар из твёрдого, но «дышащего» нециклическими движениями рубина. Варшан внутренне вжался и напрягся, ожидая, что тварь начнёт влиять на его мозги так же, как «звёздный бог» Баотас, но это существо решило пообщаться с гостями его темницы иным способом. В боку нава, на одной из граней ярче засветилось отверстие, похожее своим постоянным верчением на глаз урагана, из него на пол перед созданием полился яркий оранжево-жёлтый луч, в котором проявилась иллюзорная, но похожая на живую фигура чешуйчатого дракона, надменно зарычавшего на представителей расы своих врагов. Причём на их же примитивном фонетическом языке:

— О, благодарю вас за то, что вы пришли освободить меня из плена! Наконец-то я выжгу до пепла весь ваш дрянной гомогенный вид!

То ли нав совершил большую глупость, вместо немедленных действий разведя болтовню, то ли из-за сдерживающих чар и не мог сделать ничего, кроме как браниться и запугивать, но мохнатые действовали гораздо быстрее и слаженней. Виэнель выставила вперёд и чуть вниз переднюю лапу, позволив сползти по ней змейке-браслету, напоминавшему таковой у сестры. Змея, доползая до ладони, уцепилась за неё хвостом и изогнулась, образуя изгиб небольшой арфы с засиявшими на ней энергетическими струнами. Затревожив их когтями, аккомпанируя себе резонирующим звоном магической музыки, самка запела чистым голосом древнюю песню. Прекрасную, но созданную отнюдь не для красоты. Определённое сочетание звуков блокировало мыслительный процесс, позволяя действовать лишь тем существам, чья воля намного сильнее их собственного разума. По счастью, Анепут относилась к таким, а нав — нет.

Чёрная самка проявила в лапах и развернула свиток, изъятый из библиотеки Небетхет взамен отнятой матерью монографии «Тьмы».

— Волей своей я освобождаю тебя от власти Ремфама, и ты взамен повторишь Кьлеменетоту, Повелителю Перемен, мои слова: «Если ты любишь Анепут, люби и мир, где она живёт!»

Виэнель была слишком поглощена творением песни. Варшан не посмел прерывать сестёр, лишь напрягал лапы, желая раскрыть очередную семейную тайну. Но позже, не сейчас…

* * *

Намира сильно сомневалась в адекватности Ремфама. Как только Тьма могла одобрять его бессмысленно-жестокие поступки? Волх Айна мотивировал их разумной строгостью. Серапель — Воплощение в теле врана — и вовсе называл Ремфама преданным служителем, правильно творящим волю общей Госпожи. Тем не менее, злодей о трёх рогах не импонировал Намире, потому она, не задумываясь, решила пойти против интересов этого грубияна — но в пользу интересов Тьмы.

Целый этаж над хозяйской спальней был отведён на зал с пентаграммами, алхимическими приспособлениями и ингредиентами и небольшую, но ценную библиотеку, полки которой были украшены небольшими магомеханическими устройствами, в свободные часы собранными Ремфамом — самодвижущиеся фигурки, арфочки, запоминающие и воспроизводящие сыгранную на них мелодию, и иные безделушки.

Однако ограбить Ремфама, изъяв у него необходимые для борьбы с Хаосом травы Калавалы, у Намиры не вышло. Только лишь она проявилась из теней в лаборатории мага, как вся скрытность стала нарушена мощной, подавляющей волю волной вибрации. Большая часть обитателей башни сейчас, наверное, застыла на месте, если ещё не спала в своих гнёздах. Но вот обладающих мощной волей этот импульс лишь встревожит и всполошит — кого и кому понадобилось подчинять среди ночи?

Пробудившийся Ремфам тут же заметил ауру Намиры в своём кабинете и поспешил туда по пологому пандусу, готовясь разобрать вторженку на алхимические ингредиенты. Однако лишь увидев её, сразу понял, что источником заклятия была не она. Что вовсе не успокоило заспанного волха, забывшего даже надеть очки:

— Ты тут нарушаешь моё личное пространство и воруешь, — не сдержал злобный рык Ремфам, — а кто-то захватывает мою башню! Если ты за Тьму, то лети и помоги мне, и, может, я тебя прощу за это!

— Вы дураки! — Сверху слетел Серапель, чьи глаза горели сейчас так ярко, что освещали темноту лаборатории почти дневным светом, а на самого врана было больно смотреть. — Действуйте сообща, в Тьме вы одно и всё ваше! Заточённого нава пытаются использовать, спускайтесь в подземелье и отбейте его!

Намира не стала задерживаться, понимая, что надо действовать сейчас, не спорить и не размышлять. А как именно действовать — Тьма внутри подскажет. Силуэт Воплощения провалился в пол как смытое чернильное пятно. Ещё не полностью собравшись в подвале, в самом эпицентре воздействий, Намира принялась наводить помехи противникам