были живы и здоровы. Отец О’Брайен говорит, что это очень хорошая больница.

Мэгги обняла голову Мерри и поцеловала ее в макушку.

– Ты очень хорошая девочка, Мерри. Что бы со мной ни случилось, ты должна слушать отца О’Брайена и мистера Листера. Я знаю, они помогут тебе.

– Конечно, мамочка, но ты все равно скоро вернешься домой.

Мэгги обняла дочь и крепко прижала ее к себе, словно не хотела отпускать.

– Только не забывай следовать за своими мечтами, хорошо? Ты особенная девочка, Мерри, помни об этом. Обещаешь?

– Обещаю.

Это был последний разговор Мерри с ее любимой матерью.

32

Стоял морозный январский день, Мэгги О’Рейли похоронили вместе с новорожденным младенцем на церковном кладбище в Тимолиге. Отец О’Брайен провел заупокойную службу, Мерри держала Пата на коленях, а ее братья и сестры сидели рядом, онемевшие от горя. Пат еще не понимал, что матери больше нет, а остальные члены семьи были не в силах объяснить пятилетнему ребенку, что произошло.

Мерри испытала облегчение, когда на обратном пути Норма забрала у нее Пата и отнесла его наверх. Она слышала, как он там вопит и спрашивает, где его мамочка.

– Я этого не вынесу, – пробормотала Кэти и выставила перед скорбящими очередную тарелку со сдобными булочками. – Что теперь будет, Мерри? Что станет с нашей семьей?

– Не знаю. – Мерри рассеянно вцепилась в воротник своего черного траурного платья, слишком опустошенная, чтобы думать связно.

– Ты видела всех этих людей в церкви? – спросила Кэти. – Я раньше не видывала такого сборища. Кто такой этот старик с тростью? Или та дама со свирепым лицом, которую он держал под руку? Мама знала их?

– Потише, Кэти О’Рейли! – прошипела Элен, которая подошла сзади с двухлетней дочерью на руках, названной Мэгги в честь их матери. – Думаю, это была мамина мать, – прошептала она.

– Хочешь сказать, наша бабушка? – потрясенно спросила Кэти.

– Я однажды видела ее на улице несколько лет назад, когда была в Тимолиге вместе с мамой, – сказала Элен. – Мама посмотрела на нее, когда та собиралась пройти мимо, потом окликнула ее и сказала: «Здравствуй, мама». Но та дама не ответила и пошла дальше.

– Она даже не поздоровалась с собственной дочерью? – недоверчиво выдохнула Мерри. – Почему?

– Не знаю. – Элен пожала плечами. – Но, по крайней мере, эта женщина пришла на похороны своей дочери, – сердито добавила она и повернулась, чтобы наполнить бокалы за столом.

Мерри продолжала стоять, слишком растерянная и онемевшая для новых вопросов. В доме было душно и людно. Хотя пришли все их друзья и соседи, Бобби среди них не было. Вчера он подошел к ней у Инчбриджа, когда она возвращалась домой из Тимолига.

– Мне жаль, что так случилось с твоей мамой, Мерри. Я хотел сказать, что моя мама велела мне и сестре оставаться дома. Думаю, после смерти моего отца она не хочет ходить ни на какие похороны. В этом нет неуважания к твоей маме, Мерри, или к твоей семье.

Она кивнула, близкая к слезам в тысячный раз после того, как доктор Таунсенд приехал вместе с отцом О’Брайеном и сообщил ужасную новость.

– Не имеет значения, Бобби. Но спасибо за объяснение.

– Думаю, это связано с нашими семьями. Очень давно что-то случилось, но я не знаю, что именно. Ну, до встречи.

Потом он обнял ее, как умел, крепко обхватив посередине, и ушел.

Мерри казалось, что она сейчас задохнется. Ей нужно было уйти подальше от толпы, бродившей вокруг кухни и Новой Комнаты. Мерри слышала, как неподалеку мычат коровы, создавая впечатление, что все в порядке, хотя все уже никогда не будет в порядке, потому что мама больше не вернется.

* * *

– Боже милосердный, что за поганый день, – пробормотал Амброз, глядя из окна на небо, затянутое тяжелыми серыми тучами. Как и большинство жителей Северной Европы, он не любил январь. В детстве возвращение в школу после рождественских праздников было самым несчастным событием в его жизни. Ужасная погода и ощущение безнадежности, как сегодня. По колено в грязи, он тащился через поле для регби, ожидая нападок со стороны одноклассников; он был слишком маленького роста.

Теперь, после всех этих лет, у него были разные причины чувствовать себя таким же несчастным и беспомощным.

– Что будем делать дальше? – спросил Амброз, опустился на стул и посмотрел на Джеймса, сидевшего напротив у камина. Прошла неделя после похорон Мэгги О’Рейли, куда Амброзу очень хотелось пойти, но Джеймс сказал, что его присутствие привлечет слишком много внимания в тесной фермерской общине.

– Увы, я сомневаюсь, что мы что-то можем сделать, дорогой Амброз, – ответил Джеймс.

– Должно быть, члены семьи безутешны.

– Чего еще можно ожидать? Это Мэгги держала всю семью вместе, особенно после того, как Джон О’Рейли начал топить свое горе в виски.

– Как он сейчас?

– Я попытался поговорить с ним после похорон, но он отмалчивается.

– Мэри понимает, что это значит для нее? – спросил Амброз.

– Разумеется. Все девочки понимают, что им предстоит тяжкая работа.

– Но как же ее образование, Джеймс?

– Боюсь, что в этих краях перспектива образования проигрывает перед двумя маленькими мальчиками, которые нуждаются в уходе, не говоря уже о кормежке кур, дойке коров, покупках, работе на кухне, стирке и уборке урожая.

– Но… все дети обязаны ходить в школу.

– Только в начальную школу до одиннадцати лет, а Мерри сейчас одиннадцать. И даже при этом в таком сельском захолустье учителя прекрасно знают, что дети ее возраста будут вынужденно прогуливать уроки.

– Значит, ты говоришь, что официальное образование Мэри завершится через полгода, когда она окончит начальную школу? – Амброз в отчаянии покачал головой. – Только подумать, что такой яркий и пытливый ум будет низведен до выпечки и стирки младенческих пеленок! Я этого не потерплю!

– Согласен, но я не знаю, как это предотвратить, – сказал Джеймс.

– Все, чего я хочу в своей импровизированной роли крестного отца, – это защитить ее и дать ей образование. Ты понимаешь?

– Да, разумеется…

– Тебе известно, что у меня есть средства, чтобы помочь ей. Я могу отдать эти деньги ее отцу?

– Я скажу так: любые деньги, которые ты отдашь Джону, будут использованы только для одного, и это не поможет Мэри или остальным членам ее семьи.

– Тогда что, если я возьму ее в Дублин и устрою в городскую школу? Ведь мистер О’Рейли не будет возражать? Я сниму дополнительный груз с его плеч, освобожу его от лишнего рта…

Джеймс глубоко вздохнул и собрался с мыслями, прежде чем заговорить. С годами между ними возникало множество разногласий, но темы их споров, такие как политика