– Ты получила право на стипендию в закрытой частной школе в Дублине.

– Я…

Она разразилась слезами.

– Пожалуйста, не плачь, Мерри. Это замечательная новость. Ты победила многих девочек ради того, чтобы завоевать это право. Это значит, что ты очень умная.

– Но… должно быть, это ошибка! Я знаю, что проиграла. Правда, отец, это какая-то ошибка.

– Нет, Мерри. Смотри, вот письмо.

Пока она читала письмо, Джеймс видел, как потрясение на ее лице сменяется отчаянием и безнадежностью.

– Так что ты думаешь? – спросил он.

– Думаю, что это очень мило с их стороны, но я не могу уехать.

– Почему?

– Потому что я нужна Норе, Кэти и младшим братьям. Я не могу бросить семью. Что скажет папа?

– Я поговорил с ним, и он дал согласие на твой отъезд. Он очень гордится тобой, Мерри.

– Он хочет, чтобы я поехала?

– Да. Он думает, что для тебя это прекрасная возможность. И мы с Амброзом согласны с ним, – добавил он.

– Но Дублин так далеко!

– Понимаю, но ты будешь возвращаться на каникулы, и… – Джеймс помедлил, стараясь тщательно подбирать слова. – Мерри, мир гораздо больше, чем Западный Корк, и он становится все более открытым для молодых женщин. С хорошим образованием у тебя будет блестящее будущее. Амброз всегда верил в тебя.

– Я… Можно, я подумаю об этом?

– Разумеется. Дай мне знать о твоем решении.

* * *

Той ночью в постели Мерри поведала Кэти то, о чем ей рассказал отец О’Брайен. Она ожидала яростную реакцию сестры и обвинения в том, что увиливание от работы бесчестно по отношению к остальным, поэтому была поражена, когда Кэти спокойно кивнула.

– Это то, что тебе нужно, Мерри, – сказала она.

– Нет! Мне нужно остаться здесь, помогать тебе и Норе ухаживать за Биллом и Патом, работать на ферме вместе с папой, и…

– И ты поможешь нам больше, если отправишься в Дублин, станешь еще умнее, чем сейчас, и сделаешь нашу семью богатой, – сказала Кэти. – Элен показала мне кое-какие свои журналы… Мерри, девушки в Дублине водят автомобили! И танцуют на рок-концертах, а не на сельских праздниках… Может быть, я даже иногда буду приезжать к тебе, чтобы увидеть все это своими глазами. Мы прекрасно обойдемся и без тебя. Конечно, мы будем очень скучать, но ведь ты будешь достаточно часто возвращаться к нам.

– Ох, Кэти, я боюсь. Дублин – очень большой город, и я знаю, что буду тосковать по вам.

– Понимаю. – Кэти привлекла сестру в свои объятия. – Но я хочу тебе кое-что сказать, Мерри О’Рейли: когда я вырасту, я не стану вести такую жизнь, как сейчас. Мама умерла из-за этого, и посмотри на Элен: она вышла за фермерского сына, и у нее уже есть один ребенок, а второй на подходе. Она променяла одну тяжелую ношу на другую, а я не согласна на это. Мой путь на свободу лежит через мою внешность, а твой – через твои мозги. Пользуйся тем, что дал тебе Бог, Мерри, как это делаю я, и тогда никто из нас не окончит свои дни за очисткой свинарника. Подумай о том, что мама хотела для тебя. Я знаю, что это правильно, и она бы это подтвердила.

* * *

С одобрения свой любимой сестры, отца, мисс Люси, отца О’Брайена и Амброза Мерри наконец согласилась уехать.

На ферме устроили празднество, и хотя бы на этот раз Мерри не возражала против отцовского пристрастия к виски, потому что он достал свою скрипку и играл, пока дети танцевали в Новой Комнате.

Маленький Пат не понимал, почему все вокруг так радуются и танцуют, но это не имело значения, потому что Мерри впервые увидела улыбки на лицах членов семьи после смерти мамы. У всех, кроме Норы, которая злобно уставилась на нее, когда папа провозгласил благую весть. Но все знали, что она завистливая склочница, поэтому Мерри не обратила на нее внимания.

* * *

В начале сентября Мерри, одетая в новую школьную форму, вышла во двор, чтобы попрощаться с животными. Отец Бриджет должен был скоро приехать на своем автомобиле и отвезти их на вокзал в Корк-Сити, откуда они уедут в Дублин. Мерри впервые предстояла поездка по железной дороге, и, когда она призналась в этом Бриджет, та не стала насмехаться, как можно было ожидать, а сказала, что они отлично проведут время, так как ее экономка собрала корзинку для пикника со множеством сэндвичей и плиткой шоколада на десерт.

– Обещаю, там хватит на нас обеих.

Наверное, в конце концов они все-таки смогут подружиться, подумала Мерри.

В коровнике было тепло и слышались знакомые шорохи маленьких телят.

– Мерри! – окликнул ее брат, который менял солому. – Смотри не испачкай свое красивое новое платье! Ну же, давай отсюда! – Он вывел ее во двор и крепко обнял.

– Ты скоро избавишься от дурных местных манер и вернешься с приятным дублинским акцентом, – сказал он. – Береги себя в большом городе.

– Хорошо, Джон. Мы скоро увидимся.

После прощания со свиньями и курами Мэри прошла по полю, чтобы попрощаться с коровами, потом забралась на изгородь и посмотрела на долину. Она изо всех сил старалась не бояться новой жизни в Дублине, потому что знала, что Амброз тоже будет там. Он сказал, что она может на выходные оставаться у него дома. Амброз объяснил, что учеников выпускали из школы на субботу и воскресенье, но два дня были слишком коротким сроком для поездки домой.

– Я ждал тебя, Мерри.

Она вздрогнула, когда услышала голос у себя за спиной.

– Бобби Нойро! – Она обернулась и посмотрела на него. – Ну почему ты не мог поздороваться, как нормальный человек?

– Ты сегодня уезжаешь?

– Да. Отец Бриджет отвезет нас на вокзал в Корке.

– Он сочувствует британцам, – фыркнул Бобби. – Вот как он сколотил свое состояние.

– Возможно, но это лучше, чем пешком тащить мой чемодан до вок зала, – сказала она, нечувствительная к его язвительным коммента риям.

– У меня есть кое-что для тебя, – сказал он и достал из глубокого кармана штанов маленькую черную книжку. – Это дневник моей бабушки Нуалы, тот самый, о котором я тебе рассказывал. Прочитай его, и ты все поймешь.

Он сунул книжку ей в руки.

– Ох, Бобби, я не могу принять ее! Должно быть, она драгоценна для тебя.

– Я даю ее тебе потому, что хочу, чтобы ты узнала о ее жизни. Чтобы ты поняла, что британцы делали с нами и как моя семья сражалась за свободу Ирландии. Это мой подарок тебе, Мерри.