Я обулся, надел куртку и вышел из дома.

Она остановилась перед ними и о чем-то разговаривала.

Я взял велосипед и вывел его на улицу.

— Она спрашивает, где ты живешь, Карл Уве, — сказал Гейр Хокон.

— Да? — сказал я ему. И встретился взглядом с Кайсой. — Привет, — поздоровался я. — Легко нашла дорогу?

— Да, без проблем, — сказала она. — Я точно не знала, который дом, но…

— Поехали? — предложил я.

— Давай, — сказала она.

Я вскочил в седло. Она тоже.

— Пока! — сказал я четверке ребят, которые остались стоять на дороге, и обернулся к ней: — Можно туда, наверх.

— Ладно, — сказала она.

Я знал, что они смотрят нам вслед и завидуют мне как никогда. «И как это ему удалось? — думают они. — Где он, черт возьми, ее нашел? И как добился, чтобы она с ним осталась?»

Проехав немного вверх по склону, Кайса слезла с велосипеда. Я тоже. В лесу пробежал ветерок, на деревьях рядом зашелестели листья, и снова стало тихо. Шуршание катящих по асфальту колес, шорох трущихся друг о друга штанин. Постукивание ее пробковых каблуков.

Я подождал, пока она поравняется со мной.

— Какая у тебя красивая курточка, — сказал я. — Где ты ее купила?

— Спасибо, — сказала она. — В «Паяце» в Кристиансанне.

— А-а, — сказал я.

Мы подошли к перекрестку с Эльгстиен. Ее груди покачивались, я не мог отвести от них глаз. Интересно, она заметила?

— Можно пойти к магазину и посмотреть, есть ли там кто, — сказал я.

— Угу, — сказала она.

Неужели она уже пожалела, что пришла?

Поцеловать ее прямо сейчас? Правильно это или нет?

Мы поднялись на вершину холма, я закинул ногу через седло. Подождал, когда она поставит ноги на педали, и начал крутить. Снова дунул ветерок. Я держал руль одной рукой, повернулся к ней лицом.

— Ты знаешь Ларса? — спросил я.

— Ларса — да, знаю, — сказала она. — Мы с ним соседи. И учимся в одном классе. А ты тоже его знаешь? Ну да, конечно, вы же с ним играете в одной команде.

— Да, — сказал я. — А ты вчера всю игру до конца посмотрела?

— Да. Вы молодцы!

На это я ничего не сказал. Взялся за руль обеими руками и помчался с горки к магазину. Он оказался закрыт, и перед дверьми никого не было.

— Похоже, тут никого нет, — сказал я. — Может, поедем тогда к тебе?

— Давай, — сказала она.

У меня было задумано поцеловать ее при первом удобном случае. По крайней мере, подержать ее за руку. Ведь что-то надо было сделать, мы же теперь — пара.

Кайса — моя возлюбленная!

Но подходящего повода так и не представилось. Мы проехали через лес по старой грунтовой дороге в Хьенну, где на улице не было ни души, поднялись по склону к ее дому и остановились перед входом. По пути мы обменялись всего несколькими фразами, ровно столькими, чтобы поездка не обернулась полной катастрофой.

— Дома мама и папа, — сказала она. — Так что тебе к нам нельзя.

Значит ли это, что я смогу к ней зайти, когда их не будет дома?

— Ясно, — сказал я. — Но я смотрю, уже поздно, наверное, мне пора возвращаться.

— Да — сказала она. — Ехать не близко.

— Увидимся завтра? — спросил я.

— Завтра я не могу, — ответила она. — Мы едем кататься на лодке.

— Тогда в четверг?

— Да. Подъедешь за мной?

— Конечно.

Все это время нас разделяли велосипеды, не было никакой возможности приблизиться к ней и поцеловать. А может быть, она бы и не захотела у всех на виду перед домом.

Я сел на велосипед.

— Ну, я поехал, — сказал я. — Пока!

— Пока, — сказала она.

И я рванул, как мог быстрее.

Ну, не так уж плохо все и прошло. Хоть я и не продвинулся ни на шаг, но все-таки не разрушил того, что есть. Я понимал, продолжать в том же духе невозможно, нельзя же просто ограничиваться одними разговорами, тогда все кончится, не начавшись. Я должен ее поцеловать, мы должны встречаться по-настоящему. Но как этого достигнуть? Я уже как-то обжимался с Марианной, но к ней я не испытывал никаких особенных чувств, и с этим не возникало проблем, я просто обнял ее, прижал к себе и поцеловал. Когда мы шли рядом, я просто брал ее за руку. Но с Кайсой я так не мог, не мог просто так ни с того ни с сего взять и обнять, — а что, если ей это не понравится? А если у меня не получится? Но это должно произойти, должно непременно уже в следующий раз, иначе никак нельзя. Причем в подходящем месте, где бы нас никто не увидел.

Слава богу, что вклинилось катание на лодке! Это давало мне два дня, чтобы продумать план.

Когда я уже засыпал, мне вдруг пришло в голову, что в четверг у нас тренировка. Это означало, что я должен позвонить ей и предупредить. Весь следующий день я промучился, не решаясь позвонить. Телефон у нас в доме стоял в прихожей, и оттуда всем все было слышно, так что надо было закрыть раздвижную дверь, а это уж точно вызовет у всех любопытство. Внизу, у автобусной остановки перед заправкой «Фина» был телефон-автомат, и я поехал туда на велосипеде как можно позже, то есть в начале девятого. Без особой причины гулять после половины девятого мне не полагалось — по будним дням я в половине десятого уже должен был лежать в постели, это правило неукоснительно соблюдалось, хотя все другие, кого я знал, уже ложились гораздо позже.

Поставив велосипед возле телефонной будки, я стал искать по телефонной книге ее домашний номер. Я тысячу раз прокрутил в голове, что ей скажу.

Набрав все цифры, кроме последней, переждал несколько секунд, пока успокоится дыхание, и набрал последнюю.

— Педерсен? — послышался в трубке женский голос.

— Можно Кайсу? — быстро сказал я.

— Кто ее просит?

— Карл Уве.

— Подожди, сейчас.

Последовала пауза. Я слушал удаляющиеся шаги, чьи-то голоса. С холма спустился автобус и медленно подъехал к остановке. Я плотнее прижал к уху трубку.

— Алло? — сказала Кайса.

— Кайса? — спросил я.

— Да, — подтвердила она.

— Это говорит Карл Уве, — сказал я.

— Я и так поняла.

— Привет, — сказал я.

— Привет.

— Мне завтра надо на тренировку, так что я не смогу подойти, как мы договаривались.

— Тогда я к вам спущусь, — сказала она. — Это ведь в Хьенне, да?

— Да.

Пауза.