в первую очередь имеет в виду секретаря правления СП СССР Г. М. Маркова и, по всей видимости, министра культуры СССР П. Н. Демичева, встречался Абрамов и с заместителем заведующего отделом ЦК КПСС писателем А. А. Беляевым[8]. – О. Т.), которые так или иначе могут быть полезны в быстрейшем решении судьбы романа.

Все они – “за”, все они готовы оказать любую помощь, чтобы облегчить появление на свет моего детища. Но, конечно, решающее слово принадлежит Вам, Сергей Сергеевич.

Роман духовно здоровый, роман партийный по самому высокому счёту. И во имя нашей общей веры, о которой так славно мы начали разговор и который, я надеюсь, ещё продолжим, во имя наших святых ребят, которые на войне погибли за эту веру, во имя тех, кто и сегодня верен знамени (А. Овчаренко в восторге от Калины Ивановича!) – во имя всего этого прошу Вас, умоляю, если хотите: дайте скорее журнальную жизнь роману!

Ф. Абрамов».

Удивительным образом концовка этого письма очень напоминает письмо Фёдора Абрамова Борису Заксу в июле 1958 года, в котором он писал о судьбе «Братьев и сестёр». Вот только 1978 год не 1958-й, да и Абрамов не на первой ступени к литературному олимпу. И всё же его душа рвалась от боли и непонимания.

Мелькнувшие в письме Сергею Наровчатову строки о том, что нет сомнений в том, что «Дом» напечатают, скорее всего, были банальным блефом. Уже по возвращении в Ленинград 19 сентября – запись в дневнике:

«Всё сделал, чтобы выиграть битву за роман. Звонил по телефону, обивал пороги, расплывался в улыбках, кланялся в пояс, поддакивал и прикидывался ортодоксом, играл в демагогию, отпускал комплименты… и выходил из себя, орал, угрожал, разъярённым быком кидался в атаку…

Нате, сволочи! Всю жизнь живу, а ползаю на брюхе, а уж ради романа-то сам Бог велел идти на всякие подлости.

Нет, подлостей больших не было. Слава богу, не было. Но игры, прикидонства и ярости неподдельной – хоть отбавляй.

Знаю, хорошо знаю: пользы от этого немного. Но, во-первых, всё сделал, не в чем упрекать себя, а, во-вторых, духовная накачка…»

И опять через два дня, 21 сентября, обречённо: «Я даже не переживаю теперь из-за “Дома”. Напечатают – хорошо, и не напечатают – рыдать не буду». Знать, всё же надежды большой не было! А когда напечатали в декабрьском номере, уже 15 января 1979 года Абрамов записал в дневнике:

«И в Москве, и в Ленинграде определилось два отношения к роману. Одни рвут и мечут, требуют расправы над автором (“К стенке его!”), в родные братья Солженицына зачисляют. Это Удальцов в Москве (“Литгазета”) и Холопов в Ленинграде.

Да, да, все заняты сейчас выискиванием недостатков в романе. Как бы утишить, усмирить разыгравшиеся вокруг него страсти, как бы нейтрализовать его влияние на читательские умы.

Горько, обидно до слёз! Вот случай серьёзно высказаться, поговорить о делах России. Нет, нет! Одни предпочитают отмолчаться, другие заняты – как скомпрометировать роман.

Я один. Я всегда один. Даже В. Белов меня не поддерживает».

Душевная обида, горечь отчаяния, страх за судьбу романа… было и это. Вихрь эмоций и переживаний, внутренних терзаний…

Как и в судьбе романов «Две зимы…» и «Пути-перепутья», в «Дом» будут внесены цензорские правки без согласования с автором.

«“Дом” напечатать было – это всё равно что тонну льда одним дыханием растопить», – напишет Фёдор Абрамов в одном из последних писем от 14 марта 1979 года Михаилу Щербакову. Михаил Федосеевич уйдёт из жизни в мае 1979 года, и неизвестно, прочитал ли он это абрамовское письмо.

«Дом» – не только итоговый роман в пекашинской эпопее, но и последний законченный. Его издание станет определённым рубежом в творческой биографии писателя, за которым будут всего лишь повесть «Мамониха», несколько рассказов, начальные главы незаконченной заветной «Чистой книги», к написанию которой писатель шёл всю свою жизнь, да статья «Чем живём-кормимся?», ещё больше подорвавшая здоровье, и без того давшее к шестидесяти годам крен.

Появление романа «Дом» обрушит на Фёдора Абрамова такую волну негативной критики, что периодика заговорит о нём как о враждебном и антисоветском произведении. В том же письме Щербакову Абрамов напишет:

«Редкую мою работу не встречалим и хулой. Такая уж у меня планида…

Меня за “Дом” уже причесали. В “Литературке” чуть ли не по брёвнышку раскатали (имеются в виду статьи-рецензии В. Сахарова «Люди в доме» от 2 февраля и Ю. Андреева «Дом и мир» от 7 февраля 1979 года в «Литературной газете», где главным редактором тогда был Александр Борисович Чаковский, автор знаменитых романов «Блокада» и «Победа». – О. Т.). Но это даже и хорошо: у нас ведь в чести закон противоположностей».

По поводу рецензий в «Литературной газете» понимавший суть дела Абрамов в письме Степану Ильину от 5 марта 1979 года писал: «Надо зарезать, убить, скомпрометировать роман Абрамова, случайно прорвавшийся к читателю, – для этого состряпана “рецензия”».

Впрочем, критиковать писателя Фёдора Абрамова могли за что угодно, и не только относительно его последнего романа. Порой такая надуманная критика могла доходить до абсурда. Примером может служить «критическое» письмо от ноября 1981 года некоего Корабельникова из города Ульяновска. Изначально оно было отправлено для опубликования в газету «Правда». Но сотрудники редакции оказались прозорливее и, отказавшись его печатать, перенаправили Абрамову. В том письме говорилось, что Абрамов в своих произведениях упускает необходимость раскрытия «общественной кибернетики», без которой невозможно «совершенствовать создание советского человека». Вот такой поворот читательского умозаключения!

После февральских публикаций в «Литературной газете» – центральном печатном органе СП СССР – Фёдор Абрамов вполне обоснованно ожидал продолжения «всенародного» бичевания «Дома», но ошибся. Статьи Сахарова и Андреева не были поддержаны ни малой, ни большой критикой. Более того, уже с начала 1979 года в печати появились публикации, одобряющие роман «Дом»: «Горячее лето в Пекашино» Акимова в «Смене» от 1 марта, «Что случилось в Пекашино?» Осоцкого в «Литературном обозрении» (№ 5), «Заблуждения и прозрения Пряслина» Рогощёнкова в журнале «Север» (№ 8). Чуть раньше вышли статьи «Земная сила русская» Щербакова в «Пинежской правде» от 20 января и «Новые заботы Пряслиных» Галимова в «Правде Севера» от 10 февраля. Статьёй Жукова «Каков он, Михаил Пряслин?» размышлениями о романе Фёдора Абрамова «Дом» отметилась и «Комсомольская правда».

И таких положительных публикаций только за 1979 год набралось десятки.

Волна положительной критики в отношении романа «Дом» дала возможность не только публикации его отдельных глав в журналах «Крестьянка», «Беломорье», «Сельская жизнь», в газете «Литературная Россия», но уже в декабре 1979 года «Дом» вышел отдельной книгой в «Советском писателе» (уже на следующий год «Советский писатель» вновь переиздаст роман новым многотысячным тиражом), а годом позже роман был опубликован в журнале «Роман-газета» с предисловием критика-литературоведа Феликса Феодосьевича Кузнецова.

Заметили роман и зарубежные издательства. Только за первые три года роман в переводе вышел в Финляндии (1979),