– Так и сжирают. Говорят, что первичные партийные организации возмущены засильем классово чуждых элементов в депутатском списке КПРФ. Что Борис Абрамович Березовский хитрым образом вложил кучу Денег и заслал Доренко, чтобы в какойнибудь момент он скинул Геннадия Андреевича Зюганова. Ходорковский упоминается… Что происходит?

– Одну минуточку. Березовского я видел последний раз в 98-м году после дефолта, когда он снова привел в Думу Черномырдина и сказал, что он будет премьером. С тех пор я его и не видел, и не слышал. И денег он никому не выделял.

– Но Проханов с вами не беседовал на тему денег? Проханов – художник, писатель, Проханов беседовал со всеми. В том числе и с Березовским.

– А с вами на тему денег от Березовского не беседовал?

– Нет. И не будет беседовать. Он прекрасно знает нашу позицию.

– Я просто вспоминаю Карла Маркса, Фридриха Энгельса, Манифест коммунистической партии, принцип: враг моего врага – мой друг. Березовский – тот самый друг…

– А вы не вспомнили, что Энгельс был фабрикантом?

– Конечно, вспомнил. Мало того, он женился на двух сестрах параллельно, чтобы не менять тещу. И до сих пор его английские сталелитейные заводы работают.

– Идея коммунистическая нисколько не противоречит использованию тех, кто умеет хорошо и производительно работать.

– Да, если они не понимают, что будут использованы и выброшены.

– Никто не будет выброшен. Мы предлагаем создать нормальные формы собственности: государственная, коллективно-долевая и частная. Чтоб это все работало на страну и каждого человека. Тогда бюджет будет в несколько раз больше, каждому гарантирован прожиточный минимум, зарплата бюджетника будет восемь-десять тысяч рублей, стипендия у студента – тысяча рублей, а детское пособие – минимум полторы тысячи, а не семьдесят рублей, как сейчас.

– А эти десять семей олигархов? Вырвете?

– Не будем вырывать ничего. Если хочется – работай, но все, что создано Богом, отвоевано отцами и дедами, будет служить всей нации.

– Это пересмотр итогов приватизации?

– Это разумный пересмотр итогов приватизации…

– Разумный – это как?

– Народный референдум. Уверяю вас, даже охрана олигархов проголосует за эти вопросы.

– Я понимаю. В чем же разумность? В том и разумность, что спасение для страны.

– Я не об этом. Просто хочу назвать вещи своими именами. Это гражданская война?

– Не будет. Я вас уверяю. Когда девяносто пять процентов голосуют за это предложение, то никакой войны никогда не бывает, запомните. Кто будет воевать, с кем?

– Испугаются и отдадут деньги сами? У Ходорковского семь и два десятых миллиарда долларов, у Муравленко поменьше, но тоже немало. Ну он, правда, теперь ваш, ему, может быть, удастся в швейцарский банк…

– Уверяю вас, и олигархия согласится с этим решением без всякой войны.

– Геннадий Андреевич, вот насчет Бога я что-то не понял. Так что теперь, марксизм-ленинизм и атеизм – это не близнецы-братья?

– Наша партия рассматривает этот вопрос. Мы считаем, что наши предшественники в этом отношении допустили перекосы и серьезные ошибки. Свобода совести должна быть гарантирована. У нас в партии примерно треть людей – верующие, кстати.

– Члены партии могут верить в Бога?

– Могут.

– Забавно.

– Ничего не забавно.

– Хорошо. А тогда скажите мне, пожалуйста, вот у вас в партийном списке находится человек, который известен своими националистическими, вплоть до антисемитских, выступлениями. В то же самое время находится в региональном списке господин Линшиц, который, наверное, очень… сложно относится к выступлениям господина Кондратенко. Как насчет прежнего пролетарского интернационализма? Теперь вы, правда, слово «пролетарский» тоже перестали употреблять.

– У нас дружба народов – главное слово. Для нас интернационализм и дружба – это святое дело. Что касается Кондратенко, я с вами категорически не согласен. Он работал на Кубани. На Кубани восемьдесят народов и народн стей. На Кубани не было ни одного столкновения на национальной почве.

– Но у него были абсолютно антисемитские выступления.

– Кондратенко в этом отношении очень последовательный человек. Он острее, чем другие, воспринимает русскую тему, и правильно делает. Русские первые в мире оказались самым большим разделенным народом.

– А что мы будем делать с Карлом Марксом – евреем? И Фридрихом Энгельсом – евреем?

– Ничего мы не будем делать. Кондратенко строго и последовательно придерживается именно принципа дружбы, но он считает, что русские в России оказались обездоленными.

– Как и татары.

– Что русские – разделенный народ.

– Как и калмыки. Как и башкиры.

– Ничего похожего. Что двадцать пять миллионов русских оказались за суверенными границами, которые произвольно провели под Белгородом, Смоленском и Псковом, что это абсолютно недопустимо. Вы послушайте, что Жириновский говорит в той же Думе…

– Вот я и удивляюсь…

– А что касается Кондратенко, так он мужик толковый.

– В вашей партии оказался человек, который говорит словами Жириновского.

– Ничего похожего.

– Хорошо, имеющий уши да слышит. Геннадий Андреевич, вы каждый раз говорите: грамотный специалист, хороший хозяйственник. А идеология где?

– Идеология наша заложена в программе. Вот четыре вопроса, которые я предложил на референдум…

– Но эти бизнесмены – они же не члены партии. Значит, они не подписывались под программой партии?

– Они взяли обязательство строго выполнять наши программные установки. Наша команда голосует солидарно. Нам избиратель доверяет, потому что мы его ни разу не обманывали.

Правильно ли я понимаю, что, когда вы говорите о сменяемости, вы готовите сейчас смену и себе лично?

– Я обязан подготовить грамотных, сильных людей. Кадры у нас сейчас на глазах вырастают.

– Но вы как лидер партии видите уже смену?

– Вижу, конечно.

– Кому отдадите знамя борьбы?

– У нас растут толковые люди, и мы на ближайших пленумах и съездах…

– Кто?

– …будем обновлять свои звенья руководства. Партия решит, успокойтесь. Это будет сильный, грамотный человек.

– Но партия – это кто?

– Мы сейчас тысячу человек переподготавливаем. Все моложе сорока – сорока пяти лет. Это нормально. Сейчас выдвигаем молодежь… Это ребята, которые заявят о себе.

– Когда они хоть работать будут? Что они знают?

– Кстати, все у нас работают. У нас нет бездельников.