Не у каждого на фронте выдерживали нервы, но ведь это не предательство, — говорит Егорычев. — Трудно сохранить хладнокровие в бою. Помню: ночью при луне в полный рост идет на нас группа немецких солдат — молча. Солдаты запаниковали: где командир, где политрук? Я говорю: здесь политрук! Огонь! Удалось удержать позицию, а то убежали бы наши солдаты. Но обвинять их в том, что не выдерживали, нельзя, тем более расстреливать…

Один из офицеров КГБ, ушедший в отставку в звании полковника, рассказывал мне о своем отце, офицере ГУКР СМЕРШ.

Специалист по Германии, он в 1943 году попал в СМЕРШ переводчиком. Последний год войны прослужил в центральном аппарате Главного управления, переводил самому Абакумову.

Когда он попал в Германию, у него были противоречивые чувства. С одной стороны, он мечтал попасть в Германию, потому что боготворил немецкий язык и литературу. С другой — он поразился, какое количество немцев охотно шло на сотрудничество со СМЕРШ. Он считал немцев менее восприимчивыми к пособничеству. Но подумал, что, может быть, они просто хотят отказаться побыстрее от наследия того режима.

Он рассказывал сыну, как в первые дни оккупации Германии его вызвали в кинозал. Там сидели Абакумов, несколько его офицеров в окружении каких-то женщин, повсюду бутылки шампанского, пиво. Абакумов смотрел трофейный фильм:

— Ну-ка, Колька, переводи, что там они говорят!

На него сильное впечатление произвело противоречие между официально проповедуемым стилем поведения и реальностью. Он называл Абакумова бабником и хапугой.

В 1946 году его тоже перевели из СМЕРШ в министерство госбезопасности. После ареста Абакумова и его взяли: дескать, знал о преступлениях бывшего министра, но молчал. На допросах спрашивали о поведении Абакумова в Германии, о связях с иностранными разведками. Его не били и, в отличие от ближайшего окружения Абакумова, освободили, вернули в министерство госбезопасности и сказали, что он должен искупить свою вину кровью. Это вызвало в нем душевный надлом. Какую вину он должен был искупать? И чьей кровью — сограждан, что ли? Он ушел с Лубянки и занялся научной работой…

МИНИСТР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

Абакумов получил в войну два ордена Суворова — I и II степени (один за участие в депортации целых народов с Северного Кавказа в 1944-м), орден Кутузова I степени, ордена Красной Звезды и Красного Знамени. 9 июля 1945 года он был произведен в генерал-полковники. Еще через год назначен министром госбезопасности.

Считается, что этим назначением Сталин создавал противовес Берии, который контролировал силовые министерства.

В реальности Берия был полностью отстранен от этих дел, а в конце 1945 года даже перестал быть наркомом внутренних дел. Берия презирал Абакумова. Абакумов это знал и платил взаимностью, но боялся Берии. Сталин был всевластен, и ему не нужны были противовесы. Он выдвинул Абакумова, потому что был обеспокоен ростом авторитета военных, которые вернулись с войны героями. А кто лучше военной контрразведки сумеет с ними разобраться?

Тем более, что Абакумов понравился вождю тем, как он умело справился с фильтрацией военнопленных.

В конце войны СМЕРШ в значительной степени занимался солдатами Красной армии, попавшими в немецкий плен, и советскими гражданами, оказавшимися на территории Германии то ли по своей воле, то ли по принуждению. Почти все они прошли через фильтрационные лагеря. Бывших военнопленных отправляли на самые тяжелые работы. Последние фильтрационные лагеря закрылись только после смерти Сталина…

— Что касается еды, — сказал премьер-министр Уинстон Черчилль в октябре 1944 года в Москве, — то Англия по просьбе маршала Сталина обеспечила отправку в СССР сорока пяти тысяч тонн солонины. Мы, кроме того, отправляем в СССР одиннадцать тысяч бывших советских военнопленных, чтобы было кому эту солонину есть.

Замысел был гуманный. На встрече в Ялте в 1945 году союзники договорились поскорее вернуть на родину попавших в немецкий плен или насильственно вывезенных в Германию людей. Но у Запада возникла проблема: некоторые русские предпочитали покончить с собой, только бы не возвращаться в Советский Союз. Эту малоизвестную страницу истории восстановил живущий в Англии граф Николай Толстой, внучатый племянник великого писателя, автор книги «Жертвы Ялты».

В Англии нашим людям выдавали карманные деньги, которые они пропивали в лагерной пивной. Оставшись без денег, отправлялись в соседний городок и выпрашивали в аптеках спирт, уверяя, что страдают радикулитом.

Для отправляемых в холодный Мурманск советских людей заботливое армейское интендантство выделило шерстяные жилеты, кальсоны, носки, шинели, ботинки, расчески. Но остаться в Англии не позволяли, депортировали насильно.

Николай Толстой цитирует одного британского офицера, который руководил отправкой казаков в СССР: «Когда мы прибыли в лагерь, стало ясно, что огромное большинство казаков вовсе не намерено никуда ехать. Я приказал 11-му взводу примкнуть штыки, чтобы заставить казаков сдаться, но это не возымело успеха. Они только сняли рубашки и стали просить английских солдат заколоть их».

Москве выдали два миллиона человек. Англичане не понимали, что солдат и офицеров, освобожденных из немецкого плена, на родине вновь отправят в концлагеря.

Среди них были и пособники нацистов. Всех, кто служил во власовской армии или немецкой вспомогательной полиции, бывших старост и сотрудников оккупационной администрации судили. Но в лагеря попали и просто бывшие пленные.

Кроме того, органы СМЕРШ занимались выявлением предателей и пособников среди жителей территорий, временно оккупированных немцами. Эти люди оказались под фашистами не по собственной вине, а в результате неспособности государства спасти их от наступавшего врага. Но они тем не менее объявлялись виновными. Часто карали тех, кто всего лишь хотел выжить…

Это была большая работа. Абакумов с ней справился и заслужил расположение Сталина. Абакумов понадобился еще и потому, что вождь решил прежде всего приструнить военных.

4 мая 1946 года Абакумов сменил Всеволода Николаевича Меркулова на посту министра госбезопасности. Главное управление контрразведки СМЕРШ было включено в состав министерства на правах Третьего главного управления.

Личный состав СМЕРШ, вспоминает генерал Гераскин, собрали в актовом зале дома номер 2 на площади Дзержинского. Выступал заместитель Абакумова генерал-лейтенант Исай Яковлевич Бабич. Он сказал, что военная контрразведка нанесла поражение немецко-фашистским спецслужбам. За годы войны немцам не удалось ни одно сколько-нибудь значительное разведывательное мероприятие. ЦК и правительство высоко оценивают деятельность военных чекистов в годы войны. Но в связи с переходом на военное время необходимость в органах СМЕРШ отпала, партия приняла решение об их реорганизации. Учитывая заслуги Абакумова в руководстве военной контрразведкой, он по личному предложению Сталина назначен министром госбезопасности. Зал громко зааплодировал.

Бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Филипп Денисович Бобков вспоминает, что в министерстве Абакумова встретили хорошо: профессионал, начинал с рядовых должностей, был заместителем Сталина. Говорили, что он настолько близок к Сталину, что даже гимнастерки шьет из одного с ним материала. Министр мог неожиданно заглянуть к рядовому сотруднику, посмотреть, как тот ведет дело, расспросить о подробностях, все проверить, вплоть до того, насколько аккуратно подшиваются бумаги. Абакумов часто выступал перед чекистами, говорил воодушевленно, порой с пафосом, старался произвести впечатление человека доступного и скромного.