Выполняя просьбы и задания советской военной разведки, польские разведгруппы, действовавшие в тылу у немцев, стали направлять в Лондон для Миткевича большое количество сведений о германской армии, ее резервах и перебросках войск. Эти данные Гано передавал майору А. Ф. Сизову. Так оформилось сотрудничество советской, польской и чехословацкой военных разведок в области обмена сведениями о фашистской Германии, ее вооруженных силах и ее сателлитах.

В 1942 году начался второй этап сотрудничества совет-ской и польской военных разведок. В период подготовки плана операции «Уран» данные С. Гано несомненно учитывались в советском Генеральном штабе. В ходе Сталинградской битвы от Гано также поступали важные сведения. 6 октября, например, Гано передал Сизову полные сведения о количестве и дислокации резервных частей немецкой армии на Восточном фронте. Центр попросил добыть сведения о дислокации всех румынских частей и их боевом составе. Гано выполнил это и многие другие задания советской военной разведки.

Сотрудничество советской и польской военных разведок успешно продолжалось до середины 1943 года, а потом было прекращено польскими разведчиками по политическим мотивам.

Сотрудничество советской и чехословацкой военных разведок успешно продолжалось до конца Второй мировой войны.

В 1942 году в период скрытной подготовки германских войск к наступлению на Кавказ генерал-майор И. А. Скляров попытался начать сотрудничество в области обмена сведениями с американским военным атташе в Лондоне. Скляров мыслил рационально — союзники должны помогать друг другу в борьбе против общего врага. Однако первый же опыт такого сотрудничества с американцами принес Склярову разочарование.

7 июня 1942 года «Брион» получил от американского военного атташе сведения о дислокации и группировке частей и соединений германской армии и передал их в Центр. Он также направил в Москву сведения о группировке немецких войск на Восточном фронте. Однако через некоторое время из Москвы пришла оценка переданных материалов. Начальник военной разведки сообщал: «Количество и качество материалов по состоянию и вооружению германской армии и армий стран «оси», а также планам и намерениям командования противника по-прежнему совершенно недостаточно. Информация по этим вопросам ограничивается в основном материалами, получаемыми вами официально от англичан и американцев. Вы получаете от них далеко не все, что они нам могут дать».

То, что не передавали Склярову представители разведок союзников, ГРУ получало из других источников.

В годы Великой Отечественной войны в Швеции успешно работал советский военный атташе полковник Н. И. Никитушев. У него было несколько ценных агентов, которые передавали важные сведения по фашистской Германии и ее вооруженным силам. В период подготовки к битве за Сталинград от Никитушева также поступали сведения, раскрывающие замыслы немецкого командования. В частности, 31 августа Никитушев сообщал начальнику советской военной разведки: «Шведский генеральный штаб считает, что на Украине началось основное немецкое наступление. План немцев — прорыв линии Курск — Харьков с развитием наступления через Дон к Сталинграду на Волгу. Затем — установление заслона на северо-востоке и продолжение наступления свежими силами на юг через Ростов на Кавказ».

Учитывая справедливые замечания начальника военной разведки и понимая, что Генеральный штаб постоянно нуждается в большом количестве разнообразных сведений о противнике, генерал-майор А. И. Скляров активизировал работу с агентом «Долли».

Сотрудничество этого источника с советской военной разведкой началось в начале 1942 года не случайно. «Долли» (он или она) придерживался левых политических взглядов. Когда Черчилль пообещал оказать Советскому Союзу помощь в борьбе против фашистской Германии, «Долли» и другие подобные ему прогрессивно мыслящие англичане по достоинству оценили добрые намерения британского премьер-министра. Немецкая авиация систематически и массированно бомбила Лондон и другие английские города. Самолюбивые и привыкшие к достатку и тишине жители некогда крупнейшей в мире колониальной империи готовы были пойти на любые материальные жертвы, чтобы прекратить налеты немецкой бомбардировочной авиации.

Обещания Рузвельта и Черчилля об открытии второго фронта в Европе в 1942 году не выполнялись. Об истинных причинах такого положения могли не знать британские обыватели, но сотрудники британского министерства иностранных дел, военного ведомства хорошо понимали политику своего премьер-министра. Они принимали активное участие в ее формировании.

Одни англичане одобряли действия Черчилля, другие к политике премьер-министра относились безразлично, третьи понимали, что затягивание реализации обещаний об открытии в Европе второго фронта не имеет ни моральных оправданий, ни технических объяснений. Волны на Ла-Манше всегда были и не они были причинами, сдерживавшими высадку экспедиционного корпуса союзников в Нормандии или в других районах Франции.

«Долли» был авторитетным человеком. Он многое знал, многое видел и поэтому понимал, что происходит в британском правительстве. Имея доступ к сведениям, которые британцы получали в результате радиоперехвата и дешифрования переписки германских министерств и штабов, «Долли» не мог понять, почему Черчилль не передает эти сведения советскому руководству: они бы очень пригодились для отражения натиска германских армий на Восточном фронте.

Сведения, доступ к которым имел «Долли», действительно были важны для командования Красной Армии. Британцы получили доступ к этим сведениям благодаря случайной удаче весной 1941 года. Вспомним некоторые подробности этого уникального успеха британской разведки.

В мае 1941 года немецкая подводная лодка U-110, которой командовал капитан-лейтенант Юлиус Лемп, южнее Гренландии атаковала конвой ОВ-318, который вышел из Англии. Корабли охранения засекли немецкую субмарину и атаковали ее. Подлодка получила повреждения, что заставило Лемпа дать команду на всплытие. Командир кораблей охранения капитан британского флота Бэкер Крессвел приказал захватить немецкий боевой корабль. Высадившийся на подлодку десант, которым командовал лейтенант Дэвид Болме, предотвратил затопление немецкой субмарины и захватил шифровальную машину («Энигму») со всей секретной документацией, находившейся на борту.

Арест U-110 англичане держали в строгой тайне. Немцы считали, что подводная лодка погибла в водах Атлантического океана. Поскольку все инструкции по использованию «Энигмы» были отпечатаны на растворимой в воде бумаге, в Берлине полагали, что они были уничтожены вместе с лодкой, ее экипажем и шифровальной машиной. Они ошиблись. И шифровальное техническое чудо, и вся секретная документация попали в руки британской разведки.

Германские криптографы тоже пытались «расколоть» британские и советские шифры. Гитлер в связи с этим даже издал специальный приказ, в котором говорилось: «…Кто захватит в плен русского шифровальщика либо шифровальную машину, будет награжден Железным крестом, будет обеспечен работой в Берлине, а после окончания войны получит поместье в Крыму».

Шифр — это язык разведчиков, которые ведут свои разговоры шепотом. Секретный «шепот» из Берлина вскоре отчетливо был услышан в Лондоне. С мая 1941 года англичане начали читать шифровки немцев. Этим трудным делом занимались тысячи британских криптоаналитиков в Блечли-парк. Уровень секретности был высочайший. Перехваченные и расшифрованные немецкие радиограммы докладывались Черчиллю, военному министру, начальнику британской военной разведки и некоторым чиновникам британского правительства. Англичане передавали перехваченные и дешифрованные радиограммы своим союзникам — американцам. Помогало ли это Рузвельту управлять военными действиями на Дальнем Востоке и в зоне Тихого океана, трудно сказать. Советским разведслужбам англичане результаты своих радиоперехватов не предоставляли, несмотря на то, что между СССР и Великобританией существовало соглашение об обмене развединформацией о противнике. Если в годы Великой Отечественной войны и были такие случаи, то они происходили крайне редко.