небольшим и даже каким-то неуютным; кроме большого стола и единственного кресла, которое сейчас занимал, видимо, хозяин этого зала, в нем больше ничего не было. Видимо из-за того, что зал был совсем небольшим, нескольких мгновений Заннату хватило, чтобы до входа в этот зал Адама успеть занять своё рабочее кресло. Что делал хозяин зала, было совершенно непонятно: он сидел уткнувшись взглядом в стол, на котором, насколько видел Адам, совершенно ничего не было и казалось, совсем не осознавал, что в зал вошёл тот, кого он приглашал. К тому же, насколько Адаму было видно лицо хозяина зала, его глаза были если не зажмурены, то, однозначно, прикрыты. Не зная, как себя вести, Адам продолжал стоять молча.

Прошло какое-то время, ситуация совершенно не менялась: Адам молча стоял у двери, хозяин зала молча сидел уткнувшись взглядом в стол.

— Шхерты недовольны нами. Утверждают, что зуки грохнули одного из последних местных колдунов.

Вдруг донёсся голос, принадлежащий, явно, старому человеку. Адаму даже показалось, что голос пришёл со всех сторон, будто это помещение само его сгенерировало. Хозяин зала продолжал находиться в прежней позе, будто он был не из плоти, а из камня.

— Ты не находишь это слишком странным?

Вопрос, явно, предназначался Адаму и застал его, в какой-то мере, врасплох и он лихорадочно соображал, какой ответ будет приемлемым в этой ситуации.

— Вот и я о том же, — опять раздался тот же голос, уже приведя Адама, даже, в замешательство. — Это полный абсурд. Есть версия, что воалиан сбил тротт, полный зуков и потом сам сдох. Ещё больший абсурд. Туда вылетает экспедиция. Я зарезервировал тебе место. Тебе должно быть интересно, что произошло с воалианом.

Адам прекрасно знал, что там произошло и кто кого сбил и опять оказаться там в обществе незнакомых людей, у него, совершенно, не было никакого желания. Единственно, о чём он мог пожалеть и о чём только что вспомнил — это о катране, которым он расплатился в ресторане того городка. Ещё три катрана остались в кузнице, но идти в неё в окружении нескольких чужих разумов, несомненно, обладающих прекрасными профессиональными навыками, было недопустимо. Нужно было выкручиваться.

— Какое мы имеем отношение к зукам? — Адам постарался вплести в свой голос нотки возмущения. — Мы не руководим ими и они нам не подчиняются. К тому же, мне неинтересен дохлый монстр, — произнес Адам последнюю фразу, как можно чётче.

— С каких это пор? — продолжил звучать всё тот же голос ниоткуда. — Ещё вчера ты готов был тащиться куда угодно, лишь бы увидеть ещё одного их них.

— Господ…

Адам оборвал себя на полуслове, поняв, что забылся и теперь мог ожидать чего угодно и как ему показалось, реакция со стороны Занната последовала незамедлительно. Адаму показалось, что тот, будто вздрогнул, лицо дернулось, веки поднялись. Заннат, будто подброшенный пружиной, вскочил с кресла.

У Адама тут же всплыла другая мысль: разум Занната отсутствовал до сих пор в его теле и только сейчас он его занял, будто невольно едва не произнесенное Адамом слово из своей цивилизации, послужило тому сигналом.

— Ты забываешься Суар. Это Аракса, а не Флоот. И твои выходки здесь, и неуместны, и не понятны. Что тебя опять не устраивает? — Заннат говорил уже очевидно, так как его губы шевелились.

Он вышел из-за стола и направился к Адаму.

Лишь теперь Адам смог его рассмотреть в полной мере.

Заннат был невысок и толст, его куртка была расстёгнута и из неё выпирал солидный живот, хотя ступал он твердо. Большая, даже чересчур, голова с короткими серыми волосами зачесанными назад, высокий прямой лоб, густые серые брови, небольшие глубокие беззрачковые глаза, толстый нос, мясистое лицо с несколькими странными морщинами, толстые, но сухие губы и совсем маленький, будто обрезанный подбородок, шея практически, отсутствовала. Одет Заннат был в лёгкую серую куртку с короткими рукавами, такого же цвета брюки и обут в такого же цвета полностью закрытую обувь.

Адам оказался сбит с толку. Он совершенно не понимал о каких его выходках говорит Заннат и потому решил, во чтобы то ни стало, отказаться от экспедиции.

— Я устал… Э-э-э… — Адам замешкался, не зная как правильно обратиться к Заннату, но вспомнив, как его называли сопровождающие его молодые люди, решил поступить так же, — атлас Заннат. Думаю ничего нового тот дохлый воалиан мне не скажет, — Адам вдруг вспомнил, что последнее время Суар Марр работал с раненым воалианом и решил на этом сыграть. — К тому же, у нас есть живой, с которым ещё работать и работать. Я очень устал и хочу день-два отдохнуть.

— Как знаешь! Есть другие, кто охотно отправится в эту экспедицию.

Дойдя до Адама, Заннат тут же развернулся и пошел назад. Решив, что разговор на этом закончен, Адам сделал шаг назад, развернулся и увидев рядом с дверью малиновый круг, ткнул в него рукой.

— Ты, всё же, подумай, — опять зазвучал, теперь уже будто внутри головы нового тела Адама, голос Занната. — Пара часов у тебя ещё есть.

— Нет! — Адам покрутил головой. — Однозначно, нет!

* * *

Оказавшись в холле Адам остановился и с силой провёл рукой по лбу, будто выгоняя из головы всю негативную информацию.

«Проклятье! Это уже чересчур, — замелькали у него мысли досады. — Нет, во чтобы то ни стало, нужно где-то уединиться и разобраться с информационным полем Суара Марра. Иначе я тут долго не протяну.

Глубоко и протяжно вздохнув, он быстро зашагал по тому же пути, по которому и пришёл, к выходу из этого здания.

Летательный аппарат, который Адам всё же нашёл в информационном поле своего нового носителя, назывался крапп, вели всё те же молодые люди. От учреждения до его дома было совсем недалеко и свернув всего пару раз, крапп затормозил около невысокого, трехуровневого, светло-коричневого здания и вплыл во двор через ажурные ворота. Выйдя из него, Адам замер зачарованный: он будто попал в совершенно другой мир: это, определенно, был цветущий и благоухающий или парк или сад, дивной красоты, какой и в цивилизации землян редко где встретишь.

Невысокие, с идеально круглой кроной, деревья, между зелёных листьев которых располагались яркие большие бутоны цветов всевозможных оттенков, росли несколькими ровными рядами. Между деревьев располагались кусты-шары у которых, казалось, цветов даже больше, чем листьев. Вокруг деревьев и кустов росла зелёная трава из которой торчали яркие бутоны ещё более красочных цветов. По саду-парку шли коричневые дорожки, такие ровные, будто нарисованные с помощью линейки. На дорожках стояло несколько человек и как показалось Адаму, они что-то делали с