Позже мне пришлось общаться с одним экстрасенсом. Речь зашла о теории реинкарнации, о том, что все мы являемся на этот свет не единожды. Так вот, по ее информации, одну из своих предыдущих жизней я провел именно в Индии. Конечно, к этому можно относиться по-разному, но тем не менее каждая встреча с Индией — в теории или действительности — доставляла мне не только служебные хлопоты, но и простое удовольствие.

Я наблюдал жизнь индусов в двенадцати штатах страны, причем, не только из окна автомобиля. Дели, Мадрас и Калькутта, Хайдарабат, Бенгалор и Пенджаб, Гоа… Тропические джунгли и безжизненные пустыни. Жалкие лачуги и курортные коттеджи на прибрежных песчаных пляжах португальской Индии. Индуизм, брахманизм и мусульманство…

Была возможность пройтись пешком по улицам, побывать на заводах, в сельскохозяйственных кооперативах, просто пообщаться с людьми.

Этими воспоминаниями я обязан уже своей второй поездке в Индию, в составе крупной военно-технической делегации по линии Госплана. Мне поручили возглавлять группу, обеспечивающую безопасность Ю.Д. Маслюкова, тогда — председателя Госплана, кандидата в члены Политбюро. Эта работа существенно отличалась от сопровождения президента страны. Перед нашим приездом куда-либо не красили все, что можно покрасить, не устилали дорогу цветами. То был рабочий визит, который и дал мне возможность увидеть жизнь людей такой, какова она есть на самом деле. Но об этом в другой раз.

И так уж суждено было сложиться, что даже если мне самому и не предстояло ехать в Индию в составе делегации, я часто занимался этой страной во время подготовки других визитов, например визита Раджива Ганди с супругой в СССР на открытие в Москве 3 июля 1987 года памятника великой дочери Индии Индире Ганди, визита Н.И. Рыжкова в Индию. Так что эта страна постоянно находилась в поле моего зрения, и контакты с ней были довольно тесные.

Чем больше мы видели в этой уникальной стране, чем чаще мы встречались с индусами — все больше убеждались, что у нас очень много общего. Существует, например, теория о том, что древние арии, являясь родственниками скифов, пришли на землю Индии (Бхаратварты) из района Азовского и Каспийского морей. Если так, то мы даже генетически близки с индийцами. Очень много общих древних корней в языках: по-русски — «огонь», на санскрите — «агни». У нас — «смерть», на санскрите — «мритью», «дверь» — «двар», «кровь» — «кравья», «новый» — «нава», «день» — «дин» и др.» Используемые нами «арабские» цифры так называются только потому, что пришли в Европу через арабов, а они ведь не что иное, как древнеиндийские цифры. Если взять материальную культуру, то знаменитые скифские гребни, золото скифов очень близки многим предметам материальной культуры древних ариев.

Сродни нашей «душе нараспашку» открытость и приветливость индийцев. Оба народа лишены изначальной враждебности или подозрительности. Близко нашим народам и умение, превозмогая сложности, иногда самими же созданные, радоваться победам.

Индийская свадьба

Помню, во время визита Горбачева нас поселили в Нью-Дели, в отеле «Ашока» (по имени князя, объединившего вокруг себя другие княжества и создавшего государство Индия).

Отель пятизвездочный. Восточная роскошь в интерьерах вестибюля, в номерах. Швейцары в ярких ливреях, в эполетах, аксельбантах, тюрбанах с огромными перьями.

Мне достался уютный номер на четвертом этаже с балконом во внутренний дворик. Едва вселившись и приняв душ, слышу, доносится музыка и где-то поблизости — в разгаре праздник.

Выхожу на балкон: благоухает теплый густой тропический воздух, наполненный запахами цветущих деревьев, кустарников, цветов на клумбах. Каждая страна имеет свой запах. В Индии это запах цветов и дыма от горящих повсюду костров.

Внизу — большая лужайка, а на ней — индийская свадьба! Гостей я насчитал около пятисот; кто одет в европейское платье, кто — в национальное. Под огромным шатром раскинулся многометровый «шведский стол». Одновременно в нескольких местах бушуют развлечения на любой вкус. Слева молодежь корчится в современных ритмах, справа — под этническое музыкальное сопровождение идут индийские обрядовые танцы. Повсюду глаз натыкается то на глотателей огня и шпаг, то на слонов, факиров и заклинателей змей. Словно к моему приезду специально здесь собрали все чудеса индийского праздника!

Лишь недавно я узнал, что в индийских танцах каждое движение танцовщицы, каждая ее поза, поворот головы, сочетание движения рук, головы, пальцев кистей рук, ног, тела имеют определенное смысловое значение, и индийцы читают язык этих танцев-поэм, как книгу. Это сродни движениям рук, жестам и мимике немых людей, которые, как известно, великолепно понимают друг друга.

В первом ряду собственной ложи я так и просидел до утра, и только начавшее припекать рассветное солнце заставило меня вспомнить о времени. В назначенный час протрубили длинные национальные трубы, и публика начала расходиться. Но даже когда на лужайке не осталось ни одного человека, представление для меня не закончилось. Тотчас из кустов вылетело с полсотни маленьких обезьян! Они буквально «подмели» все, что сумели ухватить их миниатюрные пальчики — остатки угощения, фантики от конфет и даже банановую кожуру.

Через несколько минут место недавнего пиршества сияло чистотой, словно его тщательно убирали несколько трудолюбивых дворников.

Утром на «рисепшн» выяснилось, что около половины гостей живет в нашем отеле. Среди них, кстати, несколько высокопоставленных лиц, приговоренных сикхскими сепаратистами к смерти. Каждого из них, не таясь, сопровождали государственные охранники в черных комбинезонах (спецподразделение «Black Сats»-см. ниже), с автоматами «Томпсон» через плечо. На мой вопрос, во что же обошлась хозяевам такая свадьба — со слонами, столом и проживанием гостей, прозвучала, поистине, астрономическая сумма в долларах!

Контрасты

Перефразируя знаменитое изречение из не менее знаменитого гайдаевского фильма «Бриллиантовая рука», можно с уверенностью сказать, что Индия — страна контрастов. В первую очередь она поражает контрастом между бедностью и богатством, соседством последних достижений технического прогресса и дикой отсталостью.

В пригородах Дели ужасают многокилометровые ряды трущоб, нищих лачуг, сколоченных из листов ржавого железа, картона, деревянных ящиков, входы которых завешаны яркими цветными кусками ткани. Сотни людей, дети, женщины и старики, сидят прямо на асфальте, либо лежат на земле, пряча от палящего солнца голову в тень. Ночью постелью многим служит газета. Поздней осенью и зимой часть из них так и не просыпается. Ежедневно в 5–6 часов утра их грузят на специальные машины (труповозки), которые для этого курсируют по городу.

Тяжело и больно смотреть на грязных полуголых 7–10-летних детей, которые с голодными глазами бросаются на каждого выходящего за забор гостиницы иностранца, сначала просяще, а потом и довольно агрессивно, стучат в окна автомобилей при их остановке у светофоров.

В это же утро еду в посольство. А там, усиленно готовясь к встрече Горбачева, решили заново забетонировать въезд, чтобы было удобнее въезжать автотранспорту. И вот представьте: свежий, едва застывший бетон, а на этом бетоне, под палящими лучами жуткого, всепроникающего, вдавливающего в землю солнца, полулежат-полусидят два индийца. У каждого — кувшинчик с водой. Они поливают ею еще сырой бетон и шлифуют его камешком, похожим на пемзу. Работают очень старательно, можно сказать вдохновенно, потому что несказанно рады, получив эту работу. Я спросил у наших посольских сотрудников, сколько же платят этим людям за такой каторжный труд. И то, что я услышал, вновь поразило меня размером суммы, но только на этот раз ее ничтожностью. (Если я не ошибаюсь — 13 рупий в день. На то время 13 рупий — 1 рубль — 0,67 доллара США.)