Я занимаюсь наркоторговлей. Поэтому я так сказочно богат. И вы знаете, не чувствую особенных мук совести по этому поводу. Мне даже кажется, что в этом несчастном мире горя, зла и предательства, изнурительного труда, разврата, корыстолюбия, насилия и прочей мерзости, я дарю людям возможность забыться. Я даю им кусочек сладких грез, идеального состояния, такой радости, которую они вряд ли получили бы иным способом на этой земле.

— Но позвольте мне тоже вам исповедоваться, — сказал Дирк, наливая себе вина в высокий бокал и опять мешая его с ромом. — Эту страшную тайну не знает никто, и не думаю, что вы кому-нибудь это скажете. Я продаю эксклюзивный наркотик, он сильнее героина, хотя привыкание к нему развивается с такой же скоростью.

Только я знаю его формулу. Еще во времена моей молодости до того печального инцидента с участием нашего дорогого капитана около мыса Доброй Надежды у меня был друг алхимик. Он искал формулу золота. Мой друг создал одно вещество, смешивая различные компоненты. В его мастерской был ужасный беспорядок. Один раз мы пили там чай, и он случайно вместо сахара положил в чашку белый порошок, который сам же синтезировал. После этого мой милый ученый был не в себе, видел прекрасные картины, хохотал, говорил, как он всех любит и прыгал по комнате с безумным лицом. Он был в восторге.

— Я искал одно, но Бог помог мне найти другое, эликсир забвения, — говорил мой друг, — это просто чудесно. Я видел удивительно прекрасные картины, летал над землей, а когда я принял еще большую дозу, то путешествовал по своей жизни, возникали люди и картины из прошлого, я был вместе с девочкой из моей молодости и видел мою маму, которая давно скончалась.

Вскоре он умер, как мы сейчас бы сказали от передозировки. Мой друг оставил мне кусок пергамента, на котором была написана формула этого вещества, больше никто о ней не знал. Алхимик говорил, что это вещество спасет человечества от зла, раздоров и войн и наступит царство всеобщей любви и благоденствия. Он был романтичным мечтателем и идеалистом. Мой друг был чем-то похож на вас, такой милый и добрый человек, который хотел блага всем на свете.

Я совсем забыл про этот пергамент, а потом через пару веков попробовал синтезировать это вещество и понял, что это была формула наркотика. Его можно получить с помощью несложной химической реакции, у меня в каюте есть минилаборатория, где я синтезирую зелье. Я никому не доверяю. Меня пытали представители международной наркомафии, чтобы узнать эту тайну, но по счастливой случайности экипаж Летучего Голландца бессмертен. У меня развитая сеть дилеров во многих странах мира, они отдают мне деньги за предыдущую партию, а я обеспечиваю их новым товаром.

Этот наркотик уникален, сначала под его действием начинаются галлюцинации, а в более высоких дозах, он, видимо, воздействует на участки головного мозга, отвечающие за память. Воспоминания, люди, события из прошедших лет видятся как бы наяву, и ты можешь делать все, что хочешь, чтобы исправить прошлое. Принимающим мой наркотик кажется, что они занимаются любовью с девушками, которые им когда-то отказали, обидчики просят у них прощения и так далее. Они будто заново проживают идеальную жизнь, это страшно затягивает. Но в более высоких дозах уже могут начаться кошмары, рассчитать нужную дозу можно, но это непросто. К сожалению, обычно у зависимых людей не хватает на это силы воли, они хотят усилить ощущение кайфа и, в конце концов, получают обратную реакцию, но все равно этот наркотик крайне популярен на черном рынке. Я сам никогда не пробовал это средство, я сильный человек и хочу жить настоящим.

Но один раз я все-таки пожалел о том, что продаю наркотики. Это было в российском городе Сочи. Я не очень люблю его, там жарко, влажно и грязно, а хороший сервис можно купить только за большие деньги. Это не проблема для меня, но общая убогость, и грязные переполненные пляжи раздражают даже, когда смотришь на них из окна кабриолета.

У меня там был сотрудник, так называемый дилер, женщина, распространявшая наркотик среди более мелких торговцев. Ее звали Ольга, ей было немного за тридцать. Какие-то блеклые русые волосы, короткая стрижка. Я не пытался завести с ней близкие отношения, она была совсем не в моем вкусе. Высокая, очень худая почти до болезненности с маленькой грудью. Она вызывающе одевалась, что, на мой взгляд, ей совершенно не шло. Нос с горбинкой и неправильные черты делали ее лицо некрасивым, но его оживляли очень проницательные глубокие чуть раскосые по-восточному глаза, в глубине которых плавала ироническая насмешка, помогающая мириться с этим миром. Ольга ездила на внедорожнике, ее сын учился в частной закрытой школе в Лондоне, а дочь, очаровательная девочка лет пяти, жила с ней.

Мне нравилось общаться с Ольгой. Мне был близок ее взгляд на мир, «наш бизнес ничем не хуже любого другого, и надо жить с удовольствием и быть сильнее обстоятельств». Мне нечасто доводилось бывать в Сочи. Наши умные иронические беседы о жизни доставляли мне большее удовольствие, чем изысканное обслуживание в борделях. Мы хохотали за рюмкой коньяка большой выдержки, и мне было интересно узнавать множество подробностей о современном, мало знакомом мне мире, в блестящем ироничном исполнении Ольги, которая могла бы выступать в качестве сатирика перед огромными залами.

Ольга рассталась с отцом своих детей.

— Не сложилось, — говорила она с грустью, — я некрасивая стерва и гораздо больше зарабатываю (я ей действительно очень много платил), а это так давит на самолюбие. Бывший муж нашел себе красивую, послушную. Но про него она вспоминала редко.

Ее любовью был чиновник Сергей. Она всегда называла его «Сереженька».

И он был единственным человеком, о котором она говорила только серьезно. Ее любовник занимал какой-то высокий пост в администрации Сочи и через его руки проходили большие суммы.

— Сереженька такой смешной, ему очень нравится, что я такая худенькая, поэтому я сижу на очень строгой диете, и он любит делать это в бассейне. У него иногда бывают проблемы и неудивительно, такая ответственная работа, нервы, а в воде всегда все прекрасно. В самый первый раз у него это произошло в бассейне, так трогательно, — Ольга, которой было совершенно не свойственно ничем восхищаться, рассказывая о нем, не могла скрыть свое обожание и восторг, как пятнадцатилетняя девочка, влюбленная в известного певца.

«Сереженька», которого я видел пару раз, показался мне мерзким типом. Полноватый с лысиной и пивным животом неспортивный невысокий мужчина лет сорока пяти, дежурная натянутая улыбка, какие-то бегающие узкие глазки. Я почему-то подумал, что такой человек неспособен заботиться о благе города, но способен воровать так, чтобы это никого не раздражало и с улыбкой вежливо расправляться с соперниками. Он, безусловно, был неглупым человеком, если достиг такого положения, но Сергей в принципе вызывал у меня какое-то отторжение. Может, я все-таки был подсознательно влюблен в Ольгу. Я думаю, умный мужчина может получать и эстетическое наслаждение, необязательно совершать животный акт.

Любовник помог моей сотруднице купить дом прямо на берегу моря, там было два бассейна один в саду, другой в самом доме. Сергей был женат и не собирался разводиться, но Ольгу это устраивало.