С наказанием виновных европейское ведомство не определилось. Зато 8 декабря определился премьер-боевик Хашим Тачи, ранее подозревавшийся в торговле человеческими органами: после почти полугодичной фронды он вдруг решил уступить свою должность представителю оппозиции Исе Мустафе.

На кавказском — сухопутном — пути транзита из Афганистана также назрела проблема власти. В Закавазье есть свои люди у команды Джона Керри, и есть свои люди у команды Хиллари Клинтон. И одни не хотят уступать другим.

Так, в Грузии партию «Грузинская мечта» Бидзины Иванишвили «окормлял» в США Лесли Гелб — экс-президент Совета по международным отношениям, коллега Хасана Немази по организации National Security Network. В свою очередь, министр обороны Ираклий Аласания, также личность с амбициями, доносил на Михаила Саакашвили как раз команде Клинтон. Именно с Аласания чины НАТО начали обсуждать создание в Грузии тренировочного центра НАТО. Чтобы сэкономить на расходах, решили было использовать инфраструктуру закрытой российской базы в Джавахке. Но это территория компактного проживания грузинских армян.

Как только Аласания добился согласия от Турции на совместное блокирования поставок грузов на российскую военную базу в Армении, в Ереване поставили ребром вопрос о доступе Армении к транзитному коридору Баку-Тбилиси-Карс. А джавахкские армяне в ответ на блокады российской военной базы пригрозили устроить блокады трассы в своем районе.

Ираклий Аласания анонсировал досрочный съезд своей партии на 8 ноября. В «Грузинской мечте» это было понято как подготовка в политическому демаршу. Весьма уместно грузинские обозреватели вспомнили о его неформальных контактах в Абхазии. Были предположения, что министр обороны уже начал там свою игру, найдя общий язык с сухумскими оппонентами нового российско-абхазского договора.

И в самом деле, получивший большой резонанс текст договора, внесенный Москвой явно в качестве «ответного хода» на проект тренировочного центра НАТО в Грузии, — не только о российской экономической помощи Абхазии, не только о гарантиях ее обороны, но и о таможне. Это касается и Сухумского порта. А значит, и контрабанды через этот порт, где традиционно участвовали турецкие теневики.

Чтобы развеять недоверие к себе, Аласания подчеркивал, что вовсе не собирается блокироваться с Михаилом Саакашвили протии действующей власти. И это была правда: он играл с командой Клинтон, а не с неоконсерваторами. Но действующая власть — а именно премьер Гарибашвили, конфидент Бидзины — сначала собрал материалы о хищениях в Минобороны, а потом отправил Аласанию в отставку. Следом хлопнули дверью глава МИД Майя Панджикидзе и министр евроинтеграции Алекси Петришвили, а фракция «Свободных демократов», партии Аласании, попыталась развалить парламентскую коалицию.

Новый российско-абхазский договор заволновал и зиц-президента Георгия Маргвелашвили. Основатель «Грузинской мечты» уже давно жалеет, что дал этому обтекаемому человечку путевку в жизнь — поскольку очень скоро оказалось, особенно на фоне украинского кризиса, что питомец Сороса лоялен скорее фонду «Открытое общество», чем «Грузинской мечте». Что же касается самого так называемого филантропа (применение такого термина к фанату легализации наркотиков — лучший пример инверсии понятий в постиндустриальной эпохе), то после скандала вокруг Аласании он заторопился в Тбилиси.

Любопытно, что Маргвелашили накануне поехал жаловаться на российско-абхазский договор не в Вашингтон и не в Брюссель, а в Токио. А оттуда — в ту единственную страну бывшего СССР, где учреждение господина Сороса оккупировало здание ЦК компартии. Эта страна называется Киргизия. Еще одна эксклюзивная особенность этой страны состоит в проценте «грантоедов» НПО в образованном классе: от нее отстает даже Украина. Еще одна особенность — наличие реально, а не «дистанционно» доказанных залежей ценных и редких минералов. И еще одна — деление на «северян» и «южан» в публичном и непубличном истэблишменте. Сейчас влиянием обделен юг, который ближнее к Афганистану. На этом юге есть значительная доля узбекского населения, и эксклюзивная особенность местного филиала радио «Свобода» — в откровенном пиаре его неформальных авторитетов.

В запутанных отношениях вокруг Афганистана есть несколько областей конкуренции. Если в «гендиректоре» Абдулле заинтересованы таджики, то в альянсе Гани-Дустум — соответственно, узбеки. Таджикская афганская среда тяготеет, естественно, к Герату, а узбекская — к северному Мазари-Шарифу. Немцы, за которыми сохранилась эта зона, весьма опасаются конфликта между двумя кое-как, сугубо декоративно, примиренными сторонами. Как бы чего не вышло. Как бы не развернулась появилась третья талибская сила. Или «Аль-Каида», Или, того хуже — старые радикалы, окрыленные новой идеей «халифата».

А поверх этого существует еще и конкуренция за воздух. Здесь есть интересы не только Турции, но также Японии и Эмиратов. Рано или поздно конкуренты за воздух тоже начинают расходиться в разные «лагеря». И если Токио вовлекаются в геополитические планы команды Клинтон, то Абу-Даби (а точнее — Дубай) тяготеет к Франции.

Франция не получила зоны ответственности в Афганистане, но зато в середине октября создало базу в Ниамее. Столица государства Нигер — центр пересечения трансконтинентальных наркотранзитных маршрутов. С этой точки можно оказывать весьма серьезное влияние на разные страны Магриба. Что и делается.

В конце августа Госдеп строго указал ОАЭ на недопустимость бомбардировок ливийской территории. Спустя месяц Белый Дом перестал вмешиваться. К этому времени ситуация качественно изменилась: легитимное светское правительство Ливии получило поддержку одновременно от Египта, Судана и ОАЭ, а питомец неоконсерваторов Халифа Хафтар согласился на подчиненную роль, отбив Бенгази. Зинтанцы вместе с племенем варшафана, лояльным семье Каддафи, начали теснить «Рассвет Ливии». Это совпало с внезапным наступлением движения хути в Йемене, которое в итоге достигло примирения с правящей партией Всеобщий национальный конгресс. «За бортом» сделки осталась партия «Ислах», относящаяся к «Братьям-Мусульманам».

Примирение движения хути — исламского меньшинства зейдитов, которым за рубежом сочувствуют шииты — с правящей партией, с избранием компромиссной фигуры премьера, предотвратил отделение Южного Йемена, которое уже успело поддержать руководство местного «Ислаха». Поскольку в ихванизм, то есть в идеологические соображения, такая идея никак не вписывается, остается предположить, что увы, местных «Братьев» интересовал местный аналог Мисураты — порт Аден.

Организатором примирения выступили не США и не Иран, хотя движение хути (хуситов) поддерживается Ираном и поэтому нервирует Саудовскую Аравию. В качестве медиатора выступила организация «Глобальная сеть за права и развитие» (GNRD), на логотипе которой — символика ООН, а в совете директоров — люди с исключительно арабскими именами, хотя штаб-квартира находится в Норвегии. Один из членов совета директоров в этом году перешел на новую работу: его избрали в состав объединенного правительства Палестины. Не от ФАТХ, не от ХАМАС, а по линии этой организации. Ее внимание к Палестине прослеживается с момента основания в 2008 году: основатели GNRD вместе с норвежскими юристами готовили иски в Международный уголовный суд в отношении членов правительства Израиля, причастных к операции «Литой свинец» в Газе. Но к турецкой инициативе FreeGaza эта организация отношения не имеет. В ее составе нет ни турков, ни катарцев — более того, GNRD вела специальную программу по изучению нарушений прав рабочих-мигрантов в Катаре.