Последние слова сыграли для Анны роль катализатора, и она разрыдалась. Пожалуй, впервые за время знакомства с Костей это были слезы радости.

— Сколько осталось до конца регистрации? — спросила она спустя время, которое продолжало неумолимо двигаться вперед.

— Полчаса.

Анна достала из сумки влажные салфетки и, открыв косметичку, посмотрела на себя в зеркало.

— Ну, мать, хороша же ты! — как-то радостно прошептала она.

— Не спеши, успеем.

Не дожидаясь, пока Анна приведет себя в порядок, он вышел из машины, вытянул из багажника два чемодана и поставил их на асфальт.

— Здесь нельзя стоять, съедьте, пожалуйста, — строго напомнил ему патрульный из подъехавшей машины. — О, да я тебя помню! — воскликнул он. — Перед Новым годом, три года назад…

— Точно, — подтвердил Костя. — Было дело, — и протянул руку для приветствия. — А звездочка добавилась…

— Добавилась, — довольно согласился мужчина в форме. — Александр.

— Константин.

— Провожаешь кого? — прислушиваясь к рации на боку, уточнил Александр.

— Жену.

— Которую? Одна ж уже улетела?

— Улетела, — согласился Костя. — И прилетела. Ничего, скоро насовсем вернется.

— Ну, поздравляю! — он снова прислушался к рации и кивнул на машину. — Стой, я разрешаю. Ну, удачи. Извини, служба.

— Это кто был? — спросила вышедшая из машины Анна.

— Не поверишь, — ответил Костя, покатив чемоданы по дорожке. — Помнишь, я рассказывал, когда торопился в аэропорт три года назад, меня менты остановили? Сначала руки выкручивали, а потом вошли в положение покинутого мужа и даже сопровождали до аэропорта. И вот встретились!

Костя не спеша покатил чемоданы к входу.

— Знаешь, что я вспомнила?Во время экспертизы совершенно случайно разговорилась с одним человеком. Оказалось — наш но десять лет живет в Штатах, юрист. Сказал, будто бы и в Беларуси теперь можно иметь двойное гражданство, как в России. Надо проверить.

— Проверяй, — улыбнулся он, подойдя к зданию. — По большому счету мне без разницы, какое гражданство будет у моей жены. Из разъехавшейся в стороны двери донеслось:

— Заканчивается регистрация на рейс…

— У тебя есть что декларировать? — поинтересовался Костя.

— Нет. То есть да. Компьютер, а теперь еще и кольцо. А вдруг остановят? — испугалась она. — Может, кольцо у тебя оставить?

— А ты не нервничай. Кто знает, что оно с бриллиантами? Нормальные женщины с такими камнями через таможню не проходят. Пусть докажут, что настоящие. А когда прилетишь обратно, внесешь в декларацию.

— Попробую, — согласилась она.

— Девушка, вы на рейс? Проходите побыстрее, — попросила женщина на входе в терминал.

Поцеловавшись, они крепко обнялись на прощание.

— Ну, все, — отстранился Костя. — Позвони из Франкфурта, чтобы я меньше волновался. И не забудь, ты обещала переслать мне копию письма. Я…

— Я люблю тебя! — опередила его Анна и сделала шаг за отделявшую терминал черту.

«Если ее не остановят, то у нас все будет хорошо», — машинально загадал Костя и, замерев, принялся наблюдать за стеклянной стеной.

Когда высокий человек в форме что-то спросил у Анны, у него похолодело в груди. Но, ответив скорее всего на дежурные вопросы, она без проблем прошла к стойке регистрации: время поджимало. Сдав багаж, она в последний раз махнула ему рукой и скрылась за линией паспортного контроля.

«Значит, все будет хорошо. Просто замечательно!» — отлегло у него на душе и он успокоенно улыбнулся.

…Стол для ужина накрыли на верхней террасе. Так всегда делалось по торжественным случаям, а возвращение Анны попадало в такой разряд. Рано утром она вернулась домой и проспала после долгих перелетов почти десять часов. Ни Катя, ни Джессика, ни Роберт ее не тревожили, позволив отдохнуть ровно столько, сколько требуется организму. Это правило в семье было заведено еще Норой: случалось, что, налаживая бизнес и завязывая деловые отношения по всему миру, муж проводил в самолетах больше времени, чем дома или в офисе. Заботливая жена лично укладывала его в постель и прихватив с собой Джессику, надолго уходила в ближайший парк. Выросшая в Нью-Йорке, она мечтала туда вернуться, и за год до ее смерти Роберт купил там приличный дом, чтобы снова продать, потому что не было больше той, которая хотела в нем жить…

Анна долго удивлялась, как Балайзерам удалось пронести через годы память не только о Hope, но и о ее родителях, пока не поняла: у Роберта такое же доброе сердце, как у Саши, как было у Аси. Добрая память для них не пустые слова, а часть прожитой жизни, которая продолжает греть воспоминаниями, и из года в год добавляет доброты.

Отоспавшись, Анна открыла глаза и долго слушала, как океанский бриз, запутываясь в шторах, заставляет их колыхаться и, пытаясь выбраться, издает легкий шорох.

«Как им сказать? — вернулась она к мысли, не дававшей покоя всю дорогу. — Такое чувство, словно готовлюсь их предать. Но, с другой стороны, они прекрасно знают, особенно Джесси, кто и что тянет меня магнитом на другую сторону земного шара. Интересно, как у нее? За последнюю неделю лишь одна коротенькая записка. Что-то здесь не так! Может, поссорились с Володей? Непохоже, встретила с улыбкой. А уж я-то знаю состояние, когда ей плохо. Как она умеет рыдать! Никакие оперные певцы не сравнятся… Катька заканчивает год одной из лучших учениц, но если ее переводить в Олежкину гимназию, придется нанимать репетиторов. Не нравится мне американская программа! Их задачки по математике она в Минске в первом классе решала! То, что параллельно испанский язык учит, — замечательно, немецкий — здорово! А в остальном…»

Как часто бывало, мысли вывели ее еще на одну проблему.

«А сколько их еще возникнет! — подумала она, повернувшись на спину. — Когда летела сюда первый раз, привезла с собой несколько чемоданов. Жизнь, можно сказать, заново начинала. И вот все повторяется… А ведь я уже не маленькая, на днях тридцать три стукнет, пора бы и определиться».

Тяжело вздохнув, Анна встала с постели и удовлетворенно отметила, что не чувствует ставшего привычным ощущения тяжести в пояснице. Сбросив с плеч бретельки легкой шелковой сорочки она остановилась перед огромными зеркалами на противоположных стенках ванной. Зеркала придумала Джессика, чтобы постоянно следить за фигурой. Впрочем, ей было ни к чему: все лишние калории у Джесси сгорали точно в топке! Безупречная фигура досталась ей в наследство от матери, чего нельзя было сказать о Джоне. И уж кому-кому надо было бороться с лишними килограммами, так это Анне! Стоило ей расслабиться, как они «пеленали» ее слой за слоем

«Надо пригласить массажиста, — потрогала она кожу на бедрах. — Вот здесь не мешало бы поработать. А может, удержаться не набирать килограммы, которые посоветовала врач и которые как оказалось, нравились Косте? Ладно, пройду обследование там будет видно», — и шагнула в душевую кабину.