– Хорошо, пусть будет по-твоему, – ответил мистер Клиффорд. В ту же секунду они услышали шаги и, обернувшись, увидели приближавшегося к ним Джейкоба.

По счастью, он был до такой степени занят собственными мыслями, что не заметил их смущенных лиц, и они успели взять себя в руки. И все же он посмотрел на них с некоторой подозрительностью.

– О чем это вы так серьезно толковали? – спросил он.

– Мы рассуждали о том, удастся ли вам уговорить макаланга прийти в святилище, – находчиво ответила Бенита. – А также, сможете ли вы победить их страх перед духами. Что ж, удалось вам?

– Нет, – ответил он хмурясь. – Духи – наши главные враги в этой крепости. Эти трусы поклялись, что они скорее умрут, чем решатся с ними встретиться. Мне бы очень хотелось поймать их на слове и превратить их самих в духов. Но я вовремя спохватился и не сделал этого. Не беспокойтесь, мисс Клиффорд, я ни на секунду не потерял самообладания – по крайней мере, ничем не проявил своих чувств. Так как они не желают помочь нам, то надо еще усерднее взяться за работу. Я придумал другой план, и завтра мы начнем все сначала.

– Только не завтра, – с улыбкой возразила Бенита. – Завтра воскресенье, а вы знаете, что в этот день мы всегда отдыхаем.

– О, я забыл об этом! Макаланга со своими духами или вы с вашими воскресеньями – право, я не знаю, что хуже. Ну, в таком случае мне придется поработать не только за себя, но и за вас.

С этими словами Мейер пожал плечами и удалился.

На следующее утро Мейер принялся за выполнение своего плана. Бенита даже не старалась узнать, в чем он заключался, хотя и слышала краем уха, что Мейер собирался разбить всю пещеру на равные квадраты для более систематического исследования каждого из них. В полдень он вышел к обеду и за столом заметил, что работать внизу в полном одиночестве совсем не весело и что он с нетерпением ждет, когда наступит понедельник и мисс Клиффорд с отцом присоединятся к нему. Эти слова сильно смутили мистера Клиффорда, и даже сама Бенита почувствовала некоторые угрызения совести.

Она задумалась над тем, что он должен почувствовать, узнав, что они бежали, предоставив ему одному доводить дело до конца. В ее голове мелькнула даже мысль, не открыть ли ему всю правду. Но страх перед этим человеком был так велик, что она удержалась от подобного шага. Она, по-видимому, чувствовала, что это положило бы конец задуманному ими плану, так как он несомненно сумел бы при помощи убеждений, угроз, просьб и обращений к их чувству справедливости заставить отца и дочь изменить свое решение. Между тем она страстно желала осуществить свое намерение, вырваться из Бамбатсе с его древними руинами, с его склепом и с Джейкобом Мейером, который с одинаковым искусством умел рыться и в мертвых костях, и в живых сердцах и все-таки не находил сокровищ, спрятанных как в первых, так и в последних.

Итак, они умолчали о своих намерениях, с увлечением разговаривая о всевозможных посторонних вещах: о том, насколько выучились ружейным приемам макаланга; о вероятности нападения со стороны матабеле, которых они боялись все меньше и меньше; о состоянии своих волов; о возможности найти новый скот взамен погибших животных. Бенита зашла еще дальше. Желая окончательно ввести Мейера в заблуждение, она даже не останавливалась перед ложью, несмотря на упрек, который читала в глазах отца. Как бы невзначай она заметила, что они с отцом хотят спуститься вниз в лагерь макаланга, между первой и второй стеной, и провести там несколько часов для того, чтобы отдать в стирку белье и захватить с собой кое-какие вещи и книги, оставленные в фургоне.

Джейкоб вышел из задумчивости и мрачно слушал ее слова.

– Я бы охотно пошел с вами, – сказал он, заставив Бениту вздрогнуть. – В этой пещере так мрачно и пусто, что мне все мерещатся какие-то странные звуки, как будто эти старые кости шевелятся, какие-то вздохи и шепот; все это, конечно, я приписываю движению воздуха.

– Ну так почему бы и вам не пойти с нами? – спросила Бенита.

Это был смелый ход, но он удался. Если у Мейера и были какие-нибудь сомнения, то от этого вопроса они сразу же рассеялись, и он поспешил ответить:

– Потому что мне некогда. Мы должны так или иначе покончить с поисками клада до наступления сезона дождей, иначе мы здесь потонем или сгнием от лихорадки. Воспользуйтесь послеобеденным временем, мисс Клиффорд; всякая служанка пользуется этим правом, а ведь вам, к сожалению, приходится исполнять здесь те же обязанности. Только, – прибавил он с заботливостью, которую неизменно проявлял в свои самые скверные минуты, – постарайтесь, Клиффорд, вернуться до заката солнца, так как подъем по этой стене в темноте слишком опасен для вашей дочери. Позовите меня, когда вы будете у подножия стены, ведь у вас есть свисток, – а я спущусь и помогу ей влезть. Кажется, в конце концов я все-таки пойду с вами… Впрочем, нет, я этого не сделаю… Мое вчерашнее посещение было так неприятно макаланга, что вряд ли они обрадуются моему вторичному появлению. Надеюсь, вы лучше проведете у них время, чем я. А почему бы вам также не поехать прокатиться верхом за стенами крепости? Ваши лошади зажирели, им нужно движение, к тому же я не думаю, что следует бояться матабеле.

Не дожидаясь ответа, он поднялся и тотчас вышел. Клиффорд проводил его смущенным взглядом.

– О! Я знаю, – проговорила Бенита. – Тебе это кажется некрасивым, но ведь иногда приходится совершать некрасивые поступки. Наши вещи уже упакованы, так что мы можем отправляться.

Они собрались уходить, и Бенита, стоя на краю стены, обернулась, чтобы проститься с местом, которое она надеялась никогда больше не увидеть. Однако у нее не было уверенности, что она покидает его навсегда, – напротив, спускаясь по опасным ступенькам, она поймала себя на том, что мысленно прикидывает, как лучше подниматься наверх. Ей также не верилось, что она больше не увидит мистера Мейера. Ей казалось, что еще долго придется иметь с ним дело.

Они благополучно добрались до внешней стены, где их с удивлением, но без всякого неудовольствия встретили макаланга, все еще продолжавшие учиться обращению с оружием, и очень многие из них владели им уже достаточно хорошо. Войдя в хижину, где были сложены вещи из фургона, они спешно запаслись всем необходимым. Тут же мистер Клиффорд написал и письмо – одно из самых неприятных писем, которые ему когда-либо приходилось писать. Содержание его было следующим: