Возможно, возникнет и неприязнь. На свою территорию чужака никто ни хочет впускать.

Архипова: Конечно, мы с Владиславом волновались, как войдёт Сергей Федорович в наш, мягко говоря, непростой коллектив. К новым режиссёрам, дирижёрам у нас относятся не просто плохо – отвратительно! К великому сожалению, так сложилось в последние годы, что для Большого театра (как и для Министерства культуры) нет понятия – выдающийся художник. Как недостойно поступили с Евгением Светлановым (светлая ему память), как оскорбили Геннадия Рождественского… А Владимир Васильев – гордость русской балетной школы, гениальный танцовщик, которому рукоплескал весь мир, – ему даже не удосужились сообщить об увольнении, случайно узнал…

Но к Сергею Федоровичу отнеслись с доверием.

Пьявко: Он сразу дал понять, что настроен на серьёзное художническое сотрудничество. Он поделился своим видением «Мазепы», своими режиссёрскими задумками. При этом был предельно тактичен, никакой режиссёрской позы. И наши крупнейшие певцы, не раз покорявшие лучшие оперные сцены мира, моментально это оценили. Началась нормальная творческая работа. Артисты раскрылись перед ним, восхищаясь его внутренней культурой, его режиссёрскими находками, а если видели его сомнения, стремились поддержать, даже подсказать…

Архипова: Он очень быстро завоевал наше тепло, расположил к себе. Гениальный артист и режиссёр. Сердечный деликатный человек.

Пьявко: Он был удивительный мужик, в нем не было «звездизма», той звёздной болезни, которой заражена сейчас вся творческая молодежь и даже кое-кто из среднего поколения. Что такое звезда? Ты работай сейчас, звезда ты или не звезда – оценят потом. А он был настоящим творцом, тружеником, с ним легко было спорить, до азарта. Но спор, эмоциональное столкновение не вызывали в нём агрессии. Он прекрасно понимал природу спора, мгновенно чувствовал, кто возражает ему убеждённо, искренне, а кто лицемерит. Как великая творческая личность, Сергей Фёдорович был не злопамятен. Злу в его душе разместиться было негде, душа его была наполнена замыслами, любовью к искусству. Хотя однажды при мне он одному озлобленному спорщику ответил спокойно, но с такой интонацией, что я бы на месте того «полемиста» сквозь землю провалился.

Архипова: Мы дружили семьями, бывали у них на даче. Знаете, бывает маленький круг родственных душ – им не нужны большие банкеты, столы, ломящиеся от яств, им хорошо от общения за чашкой чая, от чувства духовной близости, добросердечности по отношению друг к другу. К тому же, Сергей Фёдорович (как и мы) знатный чаепитник…

Пьявко: Порой зайду к ним на Тверскую, он, как всегда, немножко угрюмо:

– Чай пить будешь?

Шли на кухню, Ирина Константиновна накрывала чай.

– Знаешь что? Давай не будем творчества касаться.

И мы сидели – о том, о сём, и обо всём – час, полтора, и всё равно сворачивали на творческие темы, потому что он этим жил.

Архипова: А я дачу Бондарчуков люблю больше их городской квартиры. Очень мне нравилось, что они посадили у себя на участке южные плакучие ивы. В Подмосковье такой славный уголочек Украины. Всегда, когда приезжала, шла на них полюбоваться. Недавно Ирина Константиновна сказала, что осталась только одна ивушка плакучая, но вся семья хлопочет над ней, бережёт от наших среднерусских морозов и ветров, и этот чудесный украинский пейзаж – кусочек малой Родины Сергея Фёдоровича – жив.

Елена Бондарчук

Роли в фильмах: «Живая радуга», «Парижская драма», «Борис Годунов», «Карусель на базарной площади», «Время и семья Конвэй», «Дело Сухово-Кобылина» «Тихий Дон», «Янтарные крылья», «Запасной инстинкт». «Одноклассники». В сериалах: «Бедная Настя», «Дорогая Маша Березина» и других.

Ненаписанная глава

Пусть меня поймёт читатель этой книги, этих воспоминаний о Сергее Фёдоровиче – моём отце. Чувство к отцу очень сокровенно и дорого, и я хотела бы остаться с ним наедине…

Фёдор Бондарчук

Более 45 ролей в кино, среди них – в фильмах: «Борис Годунов», «Ангелы смерти», «Бесы», «8,5 долларов», «Кризис среднего возраста», «Даун-хауз», «Мужская работа», «В движении», «Кино про кино», «Свои», «Статский советник», «Мама, не горюй! 2», «Я остаюсь», «Тиски». Режиссёр фильмов «9 рота», «Обитаемый остров», в которых выступил как актёр.

Когда трудно – рядом отец

Новый год в нашей семье всегда было принято справлять всем вместе. Но в связи с разными житейскими перипетиями Новый, 1994 год отец с мамой пошли встречать в ресторан. В середине ночи я с женой Светой приехал туда и уговорил папу с мамой поехать с нами во Дворец молодежи. Мы там устраивали Новогоднюю ночь фестиваля «Поколение». Это был фестиваль молодых рок– и поп-исполнителей и молодых режиссёров, создающих музыкальные ролики. Зал был полон – тысячи две молодых талантов, мы их со всей страны собрали. Родителей встретили оглушительными аплодисментами. Они сели за столик, маму приглашали танцевать, отец тоже танцевать любил и танцевал всегда очень хорошо, но тогда только смотрел, как в современных ритмах отплясывает мама. Это был последний Новый год в его жизни…

Через три дня, на церемонии закрытия, в этом же огромном зале Дворца молодежи отец мне вручил приз «Овация», я получил его в номинации «режиссура клипа». Вообще отец очень одобрял мои поиски иных, новых кинематографических форм. Клип – это музыкальный мини-фильм с применением самых современных кинотехнических средств: компьютерная графика, анимация, своеобразный, согласованный с ритмом музыки, монтаж. Свой первый клип я снял в 1991 году, показал отцу, и ему понравилось. Я, признаться, не ожидал, всё-таки существовала одна небольшая, но существенная преграда: отец был уже человек пожилой. Многие его коллеги и сверстники восприняли тогда эти новации режиссёров моего поколения в штыки, а он – живо, легко, с интересом. Он вообще человек по своему внутреннему ритму очень лёгкий (не путать с легковесным), я бы даже сказал – парящий в свободном полёте. Это и по его творчеству видно. Например, сцена бала Наташи Ростовой по монтажу сделана так, что и сейчас смотрится поразительно современно. То есть, это полная свобода монтажа. Такими способами кинематографической выразительности, такой свободой сейчас не владеют многие наши именитые режиссёры, которые снимают большое кино, но владеют люди, которые, например, снимают музыку. А он эти способы сам создавал, поэтому относился к тому, что делаю я, хорошо.

Он никогда на меня не давил. Взять ту же музыку. В музыкальную школу меня заставляла ходить мама, не помню, чтобы отец принимал в этом какое-то участие. А для меня музыка тогда была мукой. Мои сверстники после школы шли играть в снежки или кататься на велосипедах. Ещё мы разбирали на доски ящики, в которых продавались мандарины