— Если не возражаете, майор, я задам вопрос, — подал голос капитан Землянских. — Во-первых, у меня есть подарок для вас. Вот он.

Боаз взял у коллеги лист светло-зеленой бумаги и посмотрел на рисунок. На его лице появилось смущение, потом — недовольство. Доктор Мейер улыбнулась, кто-то из оперативников рассмеялся. Майор Толедано в последний раз посмотрел на рисунок, где он был изображен в образе императора Наполеона, после чего спрятал его в карман.

— Очень хорошо, — констатировал факт он. — В очередной раз я оценил ваш талант по достоинству, капитан. А теперь, прошу вас, задайте мне вопрос. Мы ограничены во времени.

— Вам? — удивленно переспросил Константин. — Этот вопрос предназначается руководителю оперативной группы. Яфит… Бар, если я не ошибаюсь? Младший лейтенант Бар?

— Да, сэр, — кивнула девушка.

— Вы участвовали в прошлой операции, когда Мустафа ушел у вас из-под носа, пересев в другую машину. Вы хорошо сориентировались в нестандартной ситуации. Из вас получился бы отличный стратег. Я поговорю с нужными людьми.

Младший лейтенант Бар раскраснелась, чем развеселила своих коллег по группе.

— Ну, будет, — поморщился капитан Землянских. — У меня есть вопрос к вам, Яфит. Как к стратегу. И как к психологу, так как руководитель должен быть психологом. Как бы вы предпочли умереть?

Брови девушки взлетели вверх.

— Простите, сэр? — не поняла она.

— Как бы вы предпочли умереть? Вы предпочли бы получить пулю в лоб? В висок? В спину? В сердце?

— Я бы… предпочла не умирать, сэр, — осторожно улыбнулась Яфит. — И чтобы мои подчиненные тоже остались бы в живых.

— Я солидарен с вами. Чего не скажешь о майоре Толедано.

Боаз скрестил руки на груди и посмотрел на Константина.

— Развивайте мысль, капитан, — потребовал он.

— Давайте посчитаем потенциально убитых оперативников. Один из них — или нет, даже двое — будут прикрывать курьера. Два других будут следить за информатором. Ну, а третий необходим для того, чтобы осуществлять контроль над остальными и помочь сориентироваться, если что-то пойдет не так. Итого, пять человек. — Константин продемонстрировал присутствующим поднятую руку и развел пальцы. — То есть, вся группа. А если Мустафа решит ликвидировать информатора? Он понимает, что игра подходит к концу. Информатор ему больше не понадобится. Но он понадобится нам. А поэтому, майор, — повернулся он к Боазу, — я предлагаю сделать следующее. Держать информатора под прицелом не стоит. Он передаст документы, а потом в сопровождении пары-тройки подчиненных Мустафы отправится восвояси. Его можно остановить где угодно, даже в аэропорту. Со своей стороны, могу предположить — даже сказать со стопроцентной вероятностью — что Мустафа информатора не тронет. Переданная информация ему не будет интересна, потому что эти документы на тот момент превратятся в кучу ненужных бумаг. К тому времени все будет решено. — Он повернулся к Яфит. — Если, конечно, вы, лейтенант Бар, сделаете все в наилучшем виде.

Боаз в очередной раз оглядел присутствующих.

— Оперативники свободны, — сказал он. — Членов руководства я попрошу задержаться.

Майор Толедано подождал, пока оперативники освободят зал, после чего присел.

— Твои слова не лишены смысла, — обратился он к капитану Землянских, — но что-то в них меня настораживает. К примеру, фраза «я могу сказать со стопроцентной вероятностью — Мустафа информатора не тронет». То есть, ты уверен в том, что информатор там будет, и что Мустафа оставит его в живых. Откуда тебе это известно?

— Мне кажется, мы уже поднимали эту тему. Я сказал тебе, что у каждого из нас свои источники информации, и если я говорю, что уверен, значит, это надежный источник. Или ты знаешь меня первый день? Я никогда не даю непроверенные данные.

— Да, но это уже слишком. Во-первых, история с досье. Во-вторых, история с допуском, который ты никогда не оставляешь на столе в кабинете, а теперь вдруг оставил. Теперь ты заявляешь, что осведомлен о планах Мустафы. Тебе не кажется, что это выглядит подозрительно?

Константин снова взял в руки лист для заметок.

— Нет. Зато мне кажется, что ты чересчур мнителен, Боаз. В конце-то концов, разве моя работа — это не пытаться думать мозгами врага и видеть те варианты, которые не видят другие?

— Твоя работа — это думать мозгами врага, с этим я согласен. Но когда ты, не задумываясь, выдаешь подобные факты, это наводит на определенные мысли.

— На какие, майор? На мысли о том, что я продаю информацию? На мысли о том, что я сговорился с Мустафой? Или на мысли о том, что вы, в отличие от меня, не умеете видеть на несколько ходов вперед, хоть вы и стратег, и вам досадно от того, что ваш далекий от стратегии коллега говорит вам такие вещи? Может, на мысли о том, что я быстрее вас делаю выводы? Что же, это моя работа.

Боаз поднялся и оправил пиджак. Гилад, посмотрев на него, беспокойно заерзал на стуле.

— Я предупреждаю тебя, Константин, — сказал он. — Я не люблю, когда со мной говорят в таком тоне. Может, выводы ты делаешь быстрее меня, но темное происхождение этой информации меня не устраивает. Я могу попросить тебя объяснить, откуда она у тебя, и ты мне ответишь.

— Не думаю, — покачал головой Константин. — Потому что я вправе отказаться от тобой же предложенной мне должности консультанта. А ты можешь, в свою очередь, поступать так, как хочешь. Но учти, что сделать работу над ошибками в этот раз будет невозможно.

— Давайте объявим перемирие, господа, — диполматично предложила доктор Мейер.

Но объявлять перемирие майор Толедано не собирался.

— Может, тебе припомнить все твои предыдущие работы над ошибками? — спросил он. — Вспомнить анализ просчетов неудачных операций, который на поверку оказывался обычным трепом, потому что ошибки повторялись снова и снова? Где были твои источники информации? Молчали? Не существовали? И после этого у тебя поворачивается язык что-то говорить мне насчет работы над ошибками?!

— Я не собираюсь продолжать разговор, пока ты не начнешь говорить со мной вежливо, — прохладно заметил Константин, и на лице Боаза мелькнула неуверенность. — И пока ты не перестанешь обвинять меня во всех смертных грехах. Или я пришел на трибунал?

— Ты, — Боаз поднял палец, — еще отправишься под трибунал! Твои недоговорки уже сидят у меня в печенках!

Константин поднялся.

— Прошу прощения, я вынужден оставить вас, — сказал он. — У меня много работы. А вам, майор, я советую поискать другого консультанта. Я не достоин этой важной и ответственной должности.

Майор Толедано смерил коллегу полным презрения взглядом.

— Я найду тысячу консультантов! Слава Богу, среди них не будет ни одного огнепоклонника!

В воцарившейся тишине Константин, уже было переступивший порог, повернулся и посмотрел на Боаза. Доктор Мейер положила руки на подлокотники кресла так, будто собиралась встать, а лейтенант Гордон вскочил и на всякий случай занял позицию между майором Толедано и капитаном Землянских. Но вопреки всем ожиданиям Константин просто кивнул и сказал коротко: