В отличие от Гваделупы Пэрто-Рико был населен мирным, трудолюбивым народом. Если португальцы и в самом деле обосновались в 1431 г. на этом острове, то есть через 10 лет после китайцев, потомки китайских мореплавателей наверняка дожили до тех дней, когда к берегам острова подошел на своих каравеллах Колумб или кто-нибудь из его последователей. Колумб впервые посетил Пуэрто-Рико в 1493 г. во время своего второго путешествия в Новый Свет, но провел у его берегов всего несколько дней. Он спешил к другому большому острову на западе, Эспаньола, где в порту Навидад стоял испанский гарнизон, а неподалеку находились богатые золотые рудники. Тем не менее Колумб знал, что на Пуэрто-Рико есть поселения, которые напоминают типичные средиземноморские деревушки.

Я снова занялся изучением дневников второго путешествия Колумба и обнаружил там еще одну запись, касавшуюся Пуэрто-Рико: «Во времена инфанта Энрике [Генриха Мореплавателя] шторм прибил терпящий бедствие корабль к острову Семи городов [то есть к Антилии]. Местное население встретило команду доброжелательно, пригласило потерпевших кораблекрушение на хорошем португальском языке на религиозную службу, после которой устроило им встречу с местным правителем»[287]. Принц Генрих умер задолго до того, как Колумб отправился в плавание. Между тем эту историю подтверждает рассказ португальского историка Антонью Галвана:

По-моему, эти записи — не что иное, как свидетельство того, что португальцы действительно в 1431 г. достигли Αнтилии и все еще там находились в 1447 г. Новый король Португалии дон Педру, разумеется, знал об Антилии. Он лично привез в Португалию карту (карту мира 1428 г.), на которой были изображены Антилия и другие острова Карибского моря. Я был уверен, что где-то существуют судовые дневники или еще какие-нибудь записи, которые рассказывают о посещении этих островов португальскими каравеллами. Мысль о том, что португальцы добрались до Антилии, основали там колонию, а потом вернулись в Португалию, не обмолвившись об этом ни единым словом, просто абсурдна. Кроме того, наверняка были люди, которые, поселившись в 1431 г. на Антилии, изъявили в 1447 г. желание вернуться на родину. Всякому известно, что такое ностальгия. Кроме того, климат и природные условия острова, которые отличаются от португальских, не могли не сказаться на здоровье некоторых поселенцев. Если бы мне удалось найти записи людей, вернувшихся с Антилии после 1447 г., это стало бы еще одним доказательством существования там португальской колонии. Но до того, как приступить к поискам интересующих меня записей, я решил снова обратиться к картам Карибского моря. На мой взгляд, с 1431 по 1447 г. их качество должно было основательно улучшиться (если, конечно, на Антилии в это время и вправду существовала португальская колония).

Ни одна другая карта Дзуане Пицциньяно, кроме той, о которой мы с вами так много говорили, до наших дней не дошла. Кто знает, может быть, он вообще бросил чертить карты? Во всяком случае, о его судьбе ничего больше не известно. Я лишь позволю себе предположить, что он умер где-то в 40-х годах XV в. Но оставим на время Пицциньяно и вернемся к картам, созданным после него.

Как обычно, я направился в картографический зал Британской библиотеки и стал просматривать карты более позднего периода, начиная приблизительно с 1447 г. По счастью, таких карт в Британской библиотеке оказалось много. Удивительное дело! Оказывается, за период с 1448 по 1489 г. были вычерчены буквально горы карт[289]. Из периода, который меня интересовал более всего, я отобрал семь карт, показавшихся мне наиболее любопытными. Во-первых, на всех на них были изображения островов Антилия и Сатаназес, а во-вторых, на этих картах в общей сложности были нанесены 73 географических названия, а также сделаны пояснительные надписи. Признаться, получив карты во временное владение, я обрадовался: мне вдруг показалось, что на них появилось очень много нового. Каково же было мое разочарование, когда на карте, вычерченной в 1463 г. Грациозо Бенинказа (Grazioso Benincasa) и изображавшей Антилию, оказалось ровно столько городов и местечек, что и на карте Пицциньяно. Единственное, чем отличались эти две карты, так это тем, что все города на более поздней карте носили иные наименования. Очертания островов на обеих картах тоже походили друг на друга, как родные братья, за исключением того, что Бенинказа добавил на своей карте еще один заливчик на севере и чуть лучше прорисовал юго-западное и восточное побережье. Но я не мог понять, зачем надо было переименовывать города? Этот вопрос стал донимать меня еще больше, когда я взялся за карту 1476 г. — там опять все города и поселки были переименованы. Her, в самом деле, что за странная идея постоянно менять названия одних и тех же городишек?

Я был уверен, что все надписи сделаны на старопортугальском: не стал бы Генрих Мореплаватель посылать на Антилию наемников — уж больно важное это было для него предприятие. По этой причине я вооружился соответствующим словарем и попытался отыскать в нем значения незнакомых слов. Представьте же себе мой ужас, когда я неожиданно выяснил, что на последних картах Антилии нет ни одного названия на старопортугальском языке, за исключением названия самого острова — Антилия! Хуже того, это была какая-то абракадабра, которую было невозможно расшифровать[290]. Тут у меня, естественно, сразу возник вопрос: если острова (Антилия, в частности) были населены, то почему, спрашивается, названия городов и местечек, в которых обитали люди, походили скорее на названия каких-то заколдованных замков?