Стрелявшие из гранатометов штурмовики не успели перезарядиться. Их головы взорвались, забрызгав изнутри защитные маски кроваво-серой слизью. Пожирателя утомила бессмысленная возня, и он натравил на уцелевших Тьму. Со скоростью, не доступной ни одному существу на Земле, он оказался рядом с воинами. Сотворенный из Тьмы клинок размером в два человеческих роста вырос из обрубленной лапы и обрушился на связиста, вошел в череп и разрезал тело вдоль на две части. Клинок исчез и превратился в десятки растущих из-за спины щупалец. Они обвились вокруг шеи витязя, подняли вверх. Одним ударом Пожиратель разодрал воину броню на животе, вспорол мягкую плоть, запустил вовнутрь лапу, обмотал вокруг горячие, слизкие кишки и вырвал наружу. Щупальца отпустили витязя, он тяжело рухнул в воду.

Бой закончился быстро. В сырой темноте раздалось довольное ворчание. Пламенно-желтые глаза обратились к последнему выжившему из группы. Пожиратель швырнул окровавленные кишки ему в лицо. Командир Барьера запутался в них, упал в воду, потянулся к гранате. Щупальца князя Тьмы выдернули противника на поверхность, прижали к стене. Когти уцелевшей лапы умело, чтобы не повредить самое ценное внутри, вонзились в грудную клетку воина и с мокрым хрустом вскрыли. Несколько секунд Пожиратель наслаждался видом агонизирующего сердца. В нем не было Тьмы, но великий князь в ней более не нуждался. Он знал, что время пришло, и ощущал достаточно сил на выполнение миссии, ради которой был рожден среди мертвых звезд Первых Сыновей Тьмы. Оставалось дождаться глубокой ночи, когда духи предков ослабят Границу. Князь погрузил продолговатую морду внутрь груди командира Барьера, с довольным ворчанием коснулся языком сердца и, несмотря на огромный соблазн, выгрызать не стал, а наградил своим семенем – выпустил из трубчатого сосуда под языком белесых личинок. Они превратят мертвецов в настоящих полководцев Тьмы, но для этого личинкам нужны сердца. Несколько не вырванных сердец Пожиратель стерпит. Вскоре ему предстоит обжираться человеческими сердцами, а из кровавых внутренностей обитающей на планете мерзости невольники возведут не логово, а настоящий престол. Престол неживой Земли высотой до звезд, достойный великого князя Пожирателя, сына императора Тьмы Изгдота Многоликого.

Всю дорогу до института Константин молчал, комкая в руке фотокарточку, запечатлевшую в размытом изображении существо с пламенно-желтыми глазами. Крики умирающих барьеровцев присоединятся к голосам тех, кто на протяжении сорока лет регулярно навещает его сны. Оно выросло. Стало больше едва ли не втрое. В момент обстрела монстра из подствольных гранатометов Константин оценил ситуацию и отозвал Спектр от выполнения задания. Дождавшись выхода группы, три микроавтобуса выехали к зданию института, но вскоре остановились посреди улицы.

– Вы должны видеть это, – передал по рации водитель.

Константин открыл боковую дверь и вышел под дождь, откровенно сомневаясь, что после увиденного в подземелье его можно чем-то удивить. Над холодным, темным Петербургом в глубине черных туч катилась огненная волна, а затем из другого конца города поднялось в небо и растворилось целое созвездие огней. Константин вернулся в машину, связался с командующим северо-западными силами Министерства обороны, направил ему короткий рапорт о ходе операции до гибели Барьера и запросил срочную встречу.

Спустя полтора часа вместе с генерал-майором Константин спускался в лифте на минус седьмой этаж закрытого научного института.

– Уверен, вы не зря вытащили меня среди ночи, – недовольно скривился военачальник.

– Уверяю вас в этом, – сдержанно ответил Северов.

– Я ознакомился с вашим рапортом. Спецназовцы из Барьера нашли что-то интересное в канализации? Крыс, например? – спросил генерал-майор, даже не пытаясь скрыть насмешки.

Константин привык к ним. Его подразделение занималось явлениями паранормального рода, что среди высокопоставленных военных нередко вызывало улыбку.

– Личный состав группы Барьер погиб.

Лицо военачальника изменилось:

– Что же с ними произошло?

– Сейчас увидите. Немного терпения, – холодно ответил Константин.

Они вышли из лифта, свернули по коридору, прошли мимо нескольких постов с вооруженными солдатами. Сопровождавший их военный открыл бесконтактным ключом дверь и провел в большой зал лаборатории с четырьмя камерами, закрытыми защитными барьерами. Константина и генерал-майора встретила рыжеволосая женщина. В центре зала за консолями управления дежурили два офицера.

– Что с нашими образцами? – спросил Северов.

– Нулевые объекты начали проявлять друг к другу признаки агрессии. Для исследования было важно установить, насколько долго сохраняются родственные связи после возникновения мутации, – ответила женщина.

– О чем идет речь? – деловито спросил генерал-майор.

Константин оценивающе посмотрел на него и попросил оператора за консолью включить звук и поднять первый щит.

Из динамиков лаборатории раздались многоголосые вопли. Нет на Земле существа, способного издавать настолько омерзительные, наполненные злобой и ненавистью звуки. Но самым ужасным являлось то, что среди них угадывалась бессвязная, человеческая речь.

Смесь отвращения, страха и любопытства отразилась на лице командующего. Он осторожно подошел ближе к пуленепробиваемому экрану и постарался рассмотреть происходящую во мраке возню. Несколько раз изнутри об экран что-то ударилось, оставив слизкий след.

– Там есть свет? – не оглядываясь, спросил военачальник.

– Да. Но должен предупредить – это неприятное зрелище, – ответил Северов.

– Включите.

К собственной чести, военный никоим образом не выказал испытанного ужаса. Только сделал несколько шагов назад и продолжал ошеломленно смотреть за экран.

– Они видят нас? – спросил он.

– Не должны, – ответил Константин.

Внутри камеры с измазанными кровью стенами и полом находились четыре существа. Сквозь рваные лоскуты одежды бугрились часто пульсирующие, кровоточащие наросты. Внутренности их словно вылезли наружу сквозь обширные, гниющие язвы на теле. Конечности изменились, обрели подобие длинных клешней. У самой крупной особи изо рта торчало огромное щупальце и обвивалось вокруг шеи. В некоторых местах кожу созданий покрывали выпуклые, похожие на акульи глаза. Три существа ходили вокруг четвертого, самого маленького. Оно лежало разорванным на части. Его конечности конвульсивно шевелились в густой, черно-красной жиже.

– Что это? Откуда эти… животные? – спросил генерал-майор с отвращением.

– Трое суток назад это была обыкновенная семья, – начал Константин. – Мужчина – самый крупный образец – специалист в области судебной медицины. Он входил в оперативную группу Кравцова…

– Ясно, – перебил генерал-майор. – Вы считаете, настолько чудовищные изменения возможны от контакта с инфицированной кровью?

– Мы здесь для того, чтобы выяснить это, – ответил Северов.

Командующий подошел ближе к экрану камеры. Константин и женщина встали возле него. На безобразных, местами сохранивших человеческие черты лицах мутировавших людей угадывалась граничащая с невыразимой болью печаль. Как будто каждая новая эмоция доставляла муку. Мимика выглядела чересчур замедленной, как у плохо анимированных, уродливых кукол. Словно лицевые мышцы жутких созданий не поспевали за потоками переживаемых эмоций.

– Это был их младший ребенок. Они вместе растерзали его, – сказала женщина.

Существа осматривали разорванное тельце, тыкали в него клешнями, смотрели друг на друга. Казалось, иногда в