Бац! Невидимая рука в кольчужной перчатке отвесилаполновесный свинг, совсем как в Санта-Кроче, но тот капрал был пьян, и под рукуСавину, в полном соответствии с нехитрым трафаретом кабацкой драки, подвернулсястул, а капрал был один, без дружков, и все обошлось как нельзя лучше…

– Этим никогда ничего не докажешь… – прохрипелСавин, ощупывая саднящую скулу. – Тоже мне, Геката…

– Ну прости. – Диана помогла ему встать. –Иногда это получается машинально, так порой взвинтят…

Она была красивая, в амбразурах возились вороны, и где-то застеной заржали кони. С ума сойти, какой фильм получится, подумал Савин. Нохватит о деле, ей же плохо, дурак догадается…

– Разумеется, ты не Геката, – сказал он. – Тыглупая девчонка, которой случайно попала в руки забытая хозяйкой волшебнаяметла. Ты слишком красивая, чтобы на тебя сердиться, и слишком взбалмошная,чтобы принимать тебя очень уж всерьез…

– Пытаешься найти больное место?

– Я его уже нашел, – сказал Савин. – Хорошо,ты – кошка, которая гуляет сама по себе. Только жизнь учит нас, что такимкошкам в конце концов смертельно надоедает одиночество, и, хотя они непризнаются в этом, то ли из гордости, то ли из упрямства, понемногу этостановится всего-навсего позой – изображать киплинговскую кошку. Только позой.А на деле – давно надоело, плохо, мучит… Я груб? Вряд ли. Скорее прямолинеен.Но все равно – прости. Меня с вечера бросает из чуда в фата-моргану, я немногоошалел и чуточку обозлился, иду напролом и…

Он охнул и полез в карман за пистолетом. В воротах стоялзверь и смотрел на них, топыря круглые уши. Тот самый, встреченный за несколькоминут до миража.

Диана подняла руку, с ее пальцев сорвались золотистыелучики. Зверь попятился, – бесшумно и грациозно исчез за стеной.

– Не бойся, – насмешливо усмехнулась Диана, –они же тебя не тронули тогда…

– А ты откуда знаешь?

– А они мне сказали, – передразнила она егоинтонацию. – Отпусти.

– Сама освободись.

– Ах, как смело – обнимать ведьму… И самоуверенностиприбавляет, да?

– Глупости. – Савин повернул ее лицом к себе: – Я неспрашиваю, кто ты, мне это более-менее ясно – не с Марса ты прилетела. Но вототкуда все это у тебя?

– Хочешь, поцелую?

– Откуда это у тебя?

– Нашла на дороге, и не хватило силы воли выбросить.

– А конкретно? Детали, обстоятельства?

– Сроки, даты и температура воздуха в эпицентре? –передразнила Диана. – Тебе никогда не приходило в голову, что чудесноенужно беречь? Я ведь все твои фильмы видела. Нет, все это хорошо сделано, не отом разговор. Только зачем? Обсосать, размножить, бросить в каждый дом, чтобылюбой мог смаковать…

Она высвободилась и пошла через двор к башне, черный плащволочился за ней по выщербленным плитам, словно знамя капитулировавшей армии,никому уже не нужное, даже победителям. Савин вспомнил, как спускали вСанта-Кроче флаг сепаратистов, пробитый пулями, бесполезный, и как его потомбросили в чей-то огород… Он догнал Диану и схватил за локоть:

– Я все равно докопаюсь, слышишь?

– И будет еще одно, платиновое, перо?

– Глупости. Не ради этого работаем.

– Возможно, – неожиданно покладисто согласиласьДиана. – Я верю, что вы работаете не ради золотых побрякушек. Только малочто это меняет – подглядываете в замочную скважину…

– Ничего подобного, – сказал Савин. – Простото, что здесь происходит, не должно оставаться местной тайной достопримечательностью.

– А я вот не уверена. Знаю я людскую реакцию на чудеса…

– Твой городок – еще не все человечество.

– Ну как знать, как знать… – Она зябко повелаплечами. – Я уезжаю в город. Если хочешь, можешь осмотреть замок – вдругпривидение поймаешь…

– Нет, спасибо, я устал, спать хочется адски.

Кони были привязаны снаружи, у ворот. Савин увидел метрах вста поодаль все тех же зверей – один лежал, положив голову на вытянутые лапы,второй прохаживался рядом.

– Что они здесь делают? – как бы мимоходомпоинтересовался Савин.

– Мы почему-то считаем, что свадебные путешествия –наше изобретение… – рассеянно отозвалась Диана.

– Это как понимать?

Постепенно она немного оттаяла, рассказала даже, как ездилапоступать в один из эдинбургских колледжей, как провалилась на экзаменах. Савинслушал с интересом и как бы невзначай подкидывал наводящие вопросы, пока Дианане хмыкнула:

– Что, это так интересно?

– Конечно, женская душа – это всегда интересно.

– Вот только для вас она – потемки, – засмеяласьДиана. – Мужские характеры вы даете хорошо, прямо-таки великолепно, а вотс женскими у вас не получается, видно вас, как голеньких…

«Признаться, это святая правда, – подумал Савин. –И слабым утешением служит тот факт, что это – недостаток не только мой, аподавляющего большинства нашей творческой братии. Девять десятых, если небольше, всех книг, репортажей, фильмов создано мужчинами о мужчинах для мужчин…Объяснение можно подыскать и такое: взявшись изучать женщину, поневоле придетсяи самому подвергнуться изучению с ее стороны, а как раз этого нам и не хочется.Женщины гораздо лучше умеют разгадывать нас, чем мы их, а сие ущемляетпресловутое мужское превосходство, поэтому постараемся отступить вовремя,поторопимся прыгнуть в седло…»

Савин проводил Диану, поставил Лохинвара в конюшню Бенниганаи направился в отель. Он быстро шагал по темным улицам, распугивая попадавшихсяна каждом шагу кошек. Настроение заметно поднялось – предстояла интереснаяработа, которая к тому же наверняка окажется более сложной и захватывающей, чемон сейчас думает. Неужели действительно существуют параллельные миры, тропинкисквозь четвертое измерение, в который уж раз оказались правы фантасты… иТ-физики? Да, Т-физики, но почему же тогда бросил все Гралев, почему – однинеудачи?

В окне его номера горел свет. Савин ускорил шаги. Хозяина небыло за стойкой, только рядом с регистрационной книгой лежала придавленнаяпепельницей записка: «Мистер Савин, в вашем номере вас ожидают». Савиндогадывался, кто его ждет, – кому другому мог отдать ключ хозяин?

Он приоткрыл дверь. Лесли спал, лежа ничком на неразобраннойпостели.

– Роб… – тихо позвал Савин.

Лесли мгновенно перевернулся на спину, открыл глаза:

– Жив?

– Ну конечно, – сказал Савин. – И даже весел.А вы меня уже похоронили? Напрасно. Вставайте. Сейчас мы будем смотреть кино.Слава богу, мы уже в том возрасте, когда пускают на ночные сеансы. Правда,сеанс, считайте, почти что утренний…