— Миледи, ради господа Христа, спускайтесь вниз, хватит изображать из себя мишень! Ложитесь, говорю вам!..

Ни отчаянные призывы Кроу, ни ураганный огонь не могли отвлечь Мону от ее таинственного занятия. Пули со свистом рассекали влажный воздух и беспорядочно отскакивали от камней, чудом не задевая хрупкую фигурку в светлом платье. Автоматные обоймы быстро опустели, и майор пустил в ход пистолеты, но одиночные выстрелы редко достигали цели.

Чтобы сберечь патроны, Кроу метнул несколько гранат, и тут же со сдавленным проклятием привалился к валуну. Плечо вспыхнуло острой тошнотворной болью, правая рука мгновенно онемела. Теперь их шансы на спасение равнялись нулю. Даже если ему удастся увести Мону вглубь острова, защитить ее с таким тяжелым ранением он уже не сможет.

Юджин скрипнул зубами, переложил пистолет в левую руку и снова выглянул из укрытия. Ему хватило мгновения, чтобы заметить, как один из диверсантов поднимает на плечо гранатомет. Не раздумывая, Кроу поднялся во весь рост и расстрелял в него последнюю обойму. Потом он повернулся, сгреб в кулак подол платья леди Корвел и дернул ее вниз в тот момент, когда их обоих накрыло автоматной очередью. Пули, как изголодавшиеся хищники, жадно впивались в его плоть, пудовыми кувалдами били по бронежилету. Напоследок майор успел услышать приглушенные хлопки и зловещий рев потревоженной воды — это взорвалось, наконец, минное заграждение.

Юджин рукой пригнул голову Моны, крепко прижал к своей груди и этим спас ей жизнь. Кусочек раскаленного металла насквозь пробил его шею, скользнул по волосам волшебницы и застрял в камне, на котором она перед этим стояла. На ее висок брызнула горячая кровь, и нажим твердой мужской руки внезапно ослаб. Бросив последнюю горсть смертельных вспышек в черные фигуры на берегу, Мона подхватила оседавшего на песок майора.

— Юджин, вы слышите меня? — настойчиво заговорила она прямо ему в ухо. — Держитесь, не теряйте сознание! Вам нужно сделать всего несколько шагов и зайти вон за тот валун. Кажется, вы называете их мегалитами. Обопритесь на меня, не бойтесь, я не сломаюсь. Мне очень, очень жаль, что так вышло! Эта сила слишком жесткая и неподатливая…

Мона говорила и говорила, не давая майору отключиться, шаг за шагом увлекая его к нужной точке под прикрытием каменной глыбы. Неимоверным усилием воли Юджин подволакивал ноги, всем весом опираясь на хрупкие женские плечи. Он не знал, куда и зачем ведет его эта сказочная фея, но был счастлив в свои последние секунды чувствовать дивный аромат ее духов, близость нежного тела, прикосновение шелковистых волос…

Внезапно песок под его ногами осыпался, нога потеряла опору, и он мешком рухнул куда-то вниз.

Сознание включилось резким щелчком, словно кто-то повернул тумблер. Глубоко укоренившийся рефлекс заставил Юджина, не открывая глаз, насторожиться и прислушаться. Он лежал на спине, вокруг стояла непривычная, какая-то глухая тишина, в неподвижном воздухе явственно ощущался запах крови и антисептика. Госпиталь? Маловероятно… Налитые свинцом веки никак не желали подниматься, но ему было жизненно необходимо немедленно осмотреться. Кроу неловко повернул голову и услышал странное шипение, будто рядом с ним кто-то открыл банку содовой.

— Юджин, пожалуйста, постарайтесь не двигаться! — при звуке женского голоса с мягким иностранным акцентом, майор попытался облегченно вздохнуть, но снова раздалось шипение, и по шее у него потекло что-то теплое. — Замрите, не шевелитесь! Вы должны лежать неподвижно, Юджин. Разговаривать тоже не нужно, но, если хотите, можете на меня посмотреть.

Смотреть на леди Корвел он мог бесконечно, поэтому героическим усилием приоткрыл глаза.

Вместо привычного платья на Моне красовались просторная белая футболка и серые тренировочные брюки от модного дизайнера, подвязанные на тонкой талии мужским галстуком. Из-под закатанных брючин выглядывали маленькие босые ступни, светлые волосы были небрежно подхвачены медицинской резинкой.

Постель, на которой лежал Юджин, оказалась толстым матрасом, положенным прямо на пол недалеко от солидной металлической двери сейфового типа. Кроу скосил глаза на стену с шестью большими мониторами и станцией слежения, потом на портативные медицинские приборы и большой белый ящик с красным крестом. Несколько холодильников, микроволновая печь, система водоочистки, баллоны с кислородом… Тот самый неуловимый бункер, который они так и не смогли отыскать! А вот леди Корвел его нашла.

Юджин беспокойно пошевелился, в горле у него неприятно булькнуло, и он внезапно захлебнулся кровью.

— Тише, тише, постарайтесь резко не вдыхать, задержите дыхание! — Мона промокнула губкой кровавую пену, пузырившуюся над рваным отверстием в горле майора. — Просто лежите неподвижно и слушайте мой голос.

Кроу добросовестно выполнил указания, и через минуту дышать ему стало легче. Каким-то непостижимым образом он находился одновременно в двух состояниях — абсолютной беспомощности и полной эйфории. Вслушиваясь в мягкий, обволакивающий тембр голоса леди Корвел, Юджин молча рассуждал. Он давно должен был задохнуться или истечь кровью, но почему-то продолжал дышать и совсем не чувствовал боли. У него было раздроблено правое плечо, прострелена печень, разорвана трахея, рядом с бедренной артерией засела пуля, а он спокойно лежал, слушал голос любимой женщины и чувствовал, как вместо смертного холода по телу разливается блаженное тепло…

Мона поднялась с пола и устало размяла плечи. Оказалось, что быть целителем в этом мире — занятие не из легких, ей не удалось сделать и половины обычной работы. После долгих бесплодных усилий она начала опасаться, что Юджин не выдержит ее дальнейшего вмешательства, и просто дала ему уснуть.

Глава 3

Роан завороженно наблюдал, как его новые друзья готовятся к заключительной части долгой, сложной операции. Их четкие, доведенные до автоматизма движения были неторопливы, словно они собирались не на смертельно опасное задание, а на пикник. Как они могут быть так спокойны? Роана колотило с той минуты, как было получено короткое сообщение от мадам, а его друзья, наоборот, оживились, как будто им предстояла давно обещанная приятная прогулка. Пытаясь как-то успокоиться, Салливан мысленно прокручивал последовательность своих действий, хотя все давно было оговорено и отработано до мелочей.