– Но, разумеется, так, ни с того ни с сего, офицерского чина простому солдату не дадут. Для этого надо совершить выдающееся деяние, требующее ума, храбрости, ловкости. Если ты возьмешься за исполнение моего поручения, то твое счастье сделано.

– Осмелюсь заявить, что я исполню любой ваш приказ со всей точностью и исполнительностью!

– Я не даю никакого приказания, а предлагаю добровольно исполнить одно важное дело, лежащее вне твоих обязанностей. Надо отправиться на неприятельскую территорию и захватить там шпиона. Согласен?

– С удовольствием, господин генерал!

– Тогда я ознакомлю тебя с положением дела.

И Левенвальд рассказал Вестмайеру все, что уже известно читателю, а затем продолжал:

– Итак, вся суть в том, чтобы не дать возможности шпиону передать бумаги. Эти бумаги надо привезти сюда. Шпиона тоже необходимо доставить в лагерь. Лучше живым, но, если это не удастся, то убить его.

– Осмелюсь задать вопрос, – с некоторым смущением спросил Вестмайер, – неужели я один должен отправиться в это опасное предприятие?

– Ну, как ты ни умен и ни хитер, а одному тебе не управиться! Сколько человек тебе нужно?

– Четыре-пять человек…

– Согласен. Выбери себе таких людей, на верность, храбрость и молчаливость которых можно вполне положиться.

– Я могу назвать по именам всех тех, кого я хотел бы взять с собой.

– Назови!

– Рядового Гаусвальда, который арестован вместе со мной за нападение на прусские форпосты.

– Можешь взять его!

– Затем рядового Биндера, занимающегося в походной канцелярии.

– Да ведь его сделали фурьером[42].

– Однако он все еще значится в списках полка и получает оклад и довольствие простого солдата!

– Нет, тебе придется выбрать себе кого-нибудь другого вместо Биндера. Управляющий канцелярией и так жалуется на недостаток годных писцов, а я не хочу вступать в пререкания с ним. К тому же писцы обыкновенно очень болтливы.

– Ручаюсь за Биндера головой, господин генерал!

Левенвальд подумал несколько секунд и сказал:

– Ну, ладно. Если Биндер согласен, то я ничего не имею против. Кто еще?

– Фельдфебель Ниммерфоль будет очень полезен.

– Это все?

– Кроме того, мне необходим рядовой Лахнер.

Левенвальд даже вскочил от гнева.

– Я не только не допущу, чтобы Лахнер принял участие в этом деле, но требую, чтобы ему не было сказано ни слова!

– Господин генерал, – ответил Вестмайер, – все перечисленные мною солдаты составляют дружную компанию. Мы – друзья на жизнь и на смерть, один за всех и все за одного – вот наш девиз. Мы все одно «я», и каждый в отдельности – только часть этого тела…

– Что же такое Лахнер в вашей компании?

– Голова, господин генерал!

– Так у вас скверная голова, и давно пора отсечь ее! Но только это – неправда! Я знаю, что ты там всем заправляешь!

– О, нет, господин генерал, я не голова, а только желудок!

– Однако план спасения Фомы Лахнера придумал ты!

– И желудок тоже бывает изобретательным, когда его подведет!

– Довольно праздных разговоров! Времени мало, а оно идет зря. Мне очень жаль, что я не могу поручить тебе это славное дело, потому что на участие Лахнера я не согласен!

Вестмайер молчал.

– А кроме всего прочего, я подарил бы тебе изрядный сверток новехоньких золотых дукатов! Тогда и без Лахнера, надеюсь, все сошло бы.

– Господин генерал, – флегматично ответил Вестмайер, – благодаря дядюшке у меня больше дукатов, чем я могу истратить.

– Но это немыслимо! Лахнера можно за грош подкупить! Если бы не милость их величеств, так я уже вздернул бы молодчика на перекладину.

– Хотел бы я знать имя негодяя, который оклеветал этого честнейшего и благороднейшего человека! Если Фома и разыгрывал майора, то он делал это из благороднейших побуждений!

– Ты не знаешь истинного положения вещей!

– Но ведь и вы, господин генерал, не знаете его!

– Гренадер! Не забываться! Еще раз спрашиваю: согласен отправиться в эту экспедицию без Лахнера?

– Никак нет, господин генерал!

– Почему? Только говори коротко!

– По двум причинам: первая – исполнение предприятия сулит участникам выгоды, и было бы не по-товарищески обойти лучшего друга, вторая – Лахнер самый ловкий, умный и находчивый из нас, без него у нас ничего не выйдет.

Левенвальд глубоко задумался:

«Что поделаешь! Придется согласиться с этим упрямцем! Это – единственные люди, которые могут благополучно исполнить опасное и щекотливое дело. Да и риск не так уж велик. Одно мне ясно: или во всей компании только Лахнер негодяй, или они все негодяи. В первом случае он не пойдет против товарищей, которые сделали для него так много, во втором – они все останутся там, и тогда пусть у пруссаков будет на пять мерзавцев больше, а у нас на столько же меньше. Да и как знать? Может, Лахнер не так уж и виноват. Ведь позволили же ему продолжать военную службу, несмотря на войну, где всякий подозрительный солдат опаснее целого неприятельского эскадрона. К тому же выходит, что там, наверху, знают истинную подоплеку дела и уверены в порядочности Лахнера!»

– Что же, – сказал наконец граф, – раз ты так уверен в порядочности Лахнера, пусть и он отправляется с тобой. Скажи ему, что в случае удачного возвращения он будет немедля произведен в фельдфебели, да и все вы получите скорое производство вне очереди. Способ исполнения этого дела предоставляю вам. Вельсдорф довольно далеко отсюда, а потому поспешите, чтобы оказаться у Трех крестов до назначенного часа.

– Я надеюсь, что мы перехватим шпиона раньше!

– Очень возможно, потому что ему пришлось ехать в обход, а вы направляетесь прямиком. Но он скачет на хорошей гусарской лошади!

– Мы тоже должны получить лошадей!

– Вы получите все, что найдете нужным для удачного выполнения плана. Я дам вам для ориентировки план неприятельских позиций и занятой им местности. Затем вы получите подробное описание личности шпиона.

– Этого не нужно, господин генерал. Ведь гренадерами, которые задержали шпиона на мосту и которых хотел подкупить Ямвич, были Лахнер и Ниммерфоль!

– Вот как? Это радует меня… Ну а теперь, не теряя времени, ступай и обсуди с приятелями все, что вам предстоит. Жду вас всех вместе в самом скором времени!