– Верно, – подтверждает она. – И я рада, что он вернулся в Англию с такими познаниями! Завтра начну читать эту книгу. Можешь присоединиться к нам.

Я делаю реверанс, будто невероятно признательна ей.

– Благодарю, Ваше Величество. С нетерпением жду возможности поучиться у вас обоих.

* * *

Черноглазый Джон Ди в темном одеянии, как подобает ученому, окружен бумагами. На каждой нацарапан символ, один указывает на другой, под ними десяток строчек комментариев. Пальцем он осуждающе указывает на абзац, который требует нашего особого внимания. Елизавета сидит среди этой бури ученых бумаг, перед ней раскрыта книга, глаза горят интересом. Томазина, словно комнатная собачка в изысканном одеянии, стоит на коленях у ее ног. Я устроилась сбоку на табурете – ни за что не стану ползать по полу, если сама Елизавета сидит.

Джон Ди рассказывает о символах звезд: то, что мы видим в небе, отражается в событиях на земле.

– Как наверху, так и внизу, – говорит он.

– Значит, вы можете предсказать супружество правителей? – спрашивает Елизавета.

– С большой точностью, если у меня будут сведения о дате, времени и месте их рождения. Тогда я смогу определить, к какому астрологическому дому они принадлежат, – отвечает Ди.

– Разве это не астрология? – предостерегаю я.

Он кивает, поняв мою осмотрительность.

– Нет, ведь я не собираюсь предсказывать нечто злое, как, например, смерть правителей, – говорит он. – Зато прогнозировать их счастье не запрещается. – Ди с горящими глазами обращается к Елизавете. – Позволите выбрать подходящий день для вашего замужества, как я делал для коронации?

Она притворно смеется.

– Только не для моего, любезный философ. Вы же знаете, что я не намерена вступать в брак. Недавно пришлось огорчить эрцгерцога Фердинанда – я сказала ему, что скорее буду одинокой дояркой, чем замужней королевой!

– Безбрачие – это глас свыше, – замечает Джон Ди, и я с трудом сохраняю серьезное выражение лица, представив Елизавету монашкой. На опустившую голову Томазину даже не смею смотреть.

Чуть поодаль от нашего узкого круга фрейлины, вздыхая от скуки, переступают с ноги на ногу. Придворные выстроились вдоль стен и общаются между собой, кое-кто от усталости опирается на деревянные панели. Никому не разрешается сидеть, хотя Джон Ди читает свою книгу уже два часа.

Ди берет еще одну страницу и показывает королеве, и в этот момент в комнату с поклоном тихо заходит Уильям Сесил.

– Извините, что прерываю ваши занятия, – негромко говорит он. – Однако вы просили сообщить, как только Мария Стюарт позволит мужу леди Маргариты Дуглас попасть в Шотландию.

Мой симпатичный родственник Генри Стюарт, зевавший в углу, уловил в шепоте имя матери и вскинул голову, но Елизавета и Сесил беседуют лицом к лицу.

– Неужели королева Мария согласилась? – восклицает Елизавета, пряча улыбку за пестрым веером.

Сесил кивает в ответ.

– Да, согласилась.

Она берет Сесила за рукав и притягивает к себе. Только нам с Томазиной слышна их приглушенная беседа.

– Я просила сообщить лишь потому, что была уверена – она не пустит его на шотландскую землю, – шепчет Елизавета. – Просто хотела отвлечь и побеспокоить Марию во время ее переговоров с доном Карлосом из Испании.

– Тогда вы получили больше, чем хотели, – льстиво отзывается Сесил. – Вы перехитрили ее, ведь Мария разрешила въезд в Шотландию и графу Ленноксу, и его сыну, а они, будучи католиками, разлучат ее с протестантскими советниками. Пустить их или лучше оставить юношу здесь?

Елизавета подзывает Генри Стюарта, лорда Дарнли, светловолосого молодого человека, обладающего девичьей красотой. Являясь сыном леди Маргариты Дуглас, он приходится мне родственником, но я не могу сказать, что нас объединяют семейные чувства. Мне никогда не нравилась его мать, получающая удовольствие от несправедливости Елизаветы, – Маргариту отпускают, тогда как моя сестра остается в заточении, ее род преуспевает, а семья Катерины теряет положение в обществе. Маргарита наверняка считает себя наследницей престола, хотя все знают, что это должна быть Катерина.

Сам Генри Стюарт вернулся из Франции, чтобы служить при дворе, как птичка в клетке: он выводит трели на радость королеве, но его так и не выпускают. Мать считает, что он неотразим, и готова выставить его на обозрение. Всем известный секрет заключается в том, что Маргарита надеялась женить его на Марии, королеве Шотландской, но та в первые дни вдовства не поддалась обещаниям, слетавшим с его красных губ. Теперь Генри низко кланяется Елизавете и кивает мне, но мы не тратим время друг на друга. Этого тщеславного юношу мало интересуют девушки любого роста. В чем он преуспел, так это в доставлении удовольствия более взрослым женщинам, вроде его матери или королевы, которые любят общество симпатичных мальчиков. Самому же ему нравится только напиваться и бродить по городу в поисках неприятностей с другими миловидными юношами. В любом случае, я не привлекаю его внимания, а Генри и не пытается заинтересовать меня.

– Можешь передать отцу, что по моей просьбе он получит паспорт от королевы Шотландии, – говорит Елизавета Генри Стюарту.

Он краснеет, как девчонка, и падает на одно колено. Королева выказывает благоволение.

– Желаешь поехать в Шотландию с ним? – спрашивает она.

– Я не оставлю вас! – восклицает Генри, будто ему разбили сердце. – Прошу извинить меня, я поспешил с ответом. Я сделаю все, как вы прикажете, независимо от решения отца. Но не хочу менять этот двор на другой. Разве можно сменить солнце на луну?

– Тебе придется поехать, если ты нужен отцу, – повелевает Елизавета.

Его взгляд блестит, когда он смахивает с глаз длинную челку; Генри очарователен, точно щенок золотистого спаниеля.

– Мне нельзя остаться?

Королева протягивает к нему руку и убирает светлые локоны с лица цвета лепестков роз.

– Можно, – снисходительно отвечает она. – Я без тебя не обойдусь. Пусть твой отец, граф Леннокс, едет улаживать дела с землями, а ты, как маленькая птичка, останешься в моем надежном гнезде.

Сесил изумленно вскидывает брови, услышав обожающий тон Елизаветы, но ничего не говорит. Генри Стюарт отваживается поймать руку Ее Величества и поднести к губам. Елизавета с улыбкой позволяет ему эту вольность.

– Я никогда вас не оставлю, – обещает он. – Я бы не перенес разлуки.

Конечно же, Генри не покинет королеву, ведь Томасу Кизу приказано не выпускать его за ворота. Однако притворная куртуазная любовь важнее обычной правды.

– Знаю, никогда не оставите, – мурлычет Елизавета, будто толстая кошка, наслаждаясь вниманием юноши.

– Я не как Роберт Дадли. Он ведь едет в Шотландию, чтобы жениться на королеве? – спрашивает Дарнли, добавляя ложку дегтя в бочку меда.