Ему передали секиру.

– Отойди!

Он примерился и одним ловким ударом отделил от тела голову лежащего на земле.

– А теперь к ляжкам приложи. Уж больше ему не пить нашей крови!

– Дружина! – вдруг завопили во дворе. – Князь!

Князь Олег жил на другой вершине, и ему потребовалось какое-то время, чтобы вывести людей и добраться сюда.

А все случившееся заняло времени не так уж много.

Увидев, что двор его отца разгромлен и во все стороны разбегаются шустрые людишки, таща какое-то грабленое добро, Олег был так потрясен, что даже не стал ни с кем разговаривать, а сразу дал знак:

– К бою!

Но именно этого ждали находящиеся внутри. Ворота были немедленно закрыты, а перед ними собрались хирдманы старых варягов, боярина Дорогожи, Себенега и прочих сторонников похода.

Однако створки, полусорванные толпой, были ненадежны.

– Всех! Кто внутри! – кричал Олег, подняв меч и стараясь не думать о том, остался ли в доме кто-то живой из семьи его отца.

Сегодня «вся эта русь», которой он никогда не доверял, показала свои окровавленные зубы.

Но такого он даже в страшном сне увидеть не мог!

Его кмети бросились на створки и стали рубить топорами уже расшатанные столбы. Один за другим те упали, открыв воротный проем. Однако внутри обнаружилась стена щитов, выстроенная людьми, которые упражнялись в этом всю жизнь. Щиты, частично поврежденные, принадлежали Предславовой дружине, но держали их руки совсем других людей.

И началось настоящее сражение!

Варяги стали отступать, заставляя княжьих кметей продвигаться внутрь небольшим числом, в ширину воротного проема. Те давили, видя перед собой небольшое число противников. Но едва они оказывались внутри двора, как на них сбоку устремлялись копья и сулицы. Варяги принесли с собой только мечи и топоры, но остальное нашли в захваченных клетях.

Олег ворвался во двор в числе первых.

Сейчас он не думал, где место князя в битве: думал только о том, сможет ли найти отца и сестер живыми.

Телохранители бились вокруг него, но двое пали сразу за воротами.

Вдруг перед князем словно из воздуха возник Сигге Сакс.

Сколько раз Олег видел на пирах эти глаза!

Теперь они стали открытыми окнами в Навь. Яростно стиснув зубы, князь попытался достать Сигге в длинном выпаде, но клинок лишь расщепил край щита. Люди напирали со всех сторон, не давая повернуться; кто-то, падая, пихнул князя в бок. На миг Олег утратил равновесие, и противник не замедлил этим воспользоваться: рука Сигге взмыла, будто змея в броске, лезвие секиры описало короткую сверкающую дугу… и мир перед глазами Олега разорвался на тысячи осколков.

А в это время на улицах и у ворот уже раздавались крики:

– Князь Ингвар! Ингвар едет!

В воротах появился Ингвар – верхом, окруженный пешими хирдманами. Все были вооружены как для битвы, в шлемах и со щитами.

– А ну, разойдись! – орал он, размахивая мечом над головой. – Разойдитесь, мерзавцы, а то не помилую! Бросайте оружие!

– Это Ингорь! Это наш князь! – стали кричать во дворе. – Уймись, братцы! Он нас не выдаст!

Ингваровы кмети вбежали во двор.

При виде новой силы схватки по углам двора затихли, противники разошлись: одни отступили, другие прижались к тынам, пытаясь отдышаться и понять: к добру или худу прибытие новых бойцов.

– Что здесь творится? – Ингвар въехал во двор и огляделся с высоты конской спины. – Что за Ильтуканово побоище?

– Мы нашли вупыря, который Мистинину боярыню чуть не загубил!

Вперед вышел Ама Лис и с гордостью показал на валяющийся под тыном обезглавленный труп.

– А дрались-то с кем?

– Предслав не хотел его выдать! А князь как наехал, так и кинулся нас бить. А мы в своем праве: нечего вупырей покрывать!

– Да где же князь? – Ингвар огляделся.

Сигге Сакс отступил в сторону, и стало видно тело в кольчуге и шлеме, распростертое у его ног.

– Йотуна мать!

Ингвар соскочил с коня и бросился к лежащему.

С трудом перевернул, стал дергать ремешки шлема. На шлеме виднелось рубленое отверстие от топора, но кровь не текла.

Достало до черепа, не достало?

– Ну вы натворили дел… – бормотал Ингвар.

У него упало сердце.

Сказано же было этому йотуну Сигге: не убивать!

Тот, как опытный и хладнокровный боец, умел рассчитывать силу удара и не терял головы. Но все же… мало ли что вышло… если этот тролль перестарался…

Наконец Ингвар снял с родича шлем с подшлемником и ощупал голову. Открытых ран не было, кровь не текла, однако Олег бессознательно дернулся и застонал: видимо, получил очень сильный ушиб.

– Йо… – Ингвар на миг закрыл лицо руками, потом будто опомнился. – Ну, поднимайте, несите! Живо, ну!

– Куда нести-то?

– Да… Ко мне несите! Волокушу сыщите, есть же у Предслава… Йотунова кость! – Он огляделся. – А Предслав-то сам где? Ищите старика! И баб его ищите! Чего варежки раззявили, живее!

– Отнести мы отнесем, – сказал Требимир Кровавый Глаз. – Но только нам князя такого больше не надобно! Какой христианам и вупырям друг, а нам и богам нашим враг!

– Это верно! Точно! – заголосили вокруг.

– Ингвар – наш князь! – первым заорал Мистина.

– Ингвар! Ингорь! Наш князь! – поддержали его хирдманы старых варягов, и бояре, и даже случайно вовлеченные в это буйство люди.

Ингвар не успел и опомниться, как ему поднесли щит и почти силой на него поставили.

Затем Мистина, Сигге и Ама подняли его на плечи, вознеся над двором, над Горой и над всем Киевом.

И долго еще Гора содрогалась от диких криков, несущихся из-за разломанного тына:

– Ингвар! Князь наш – Ингвар!

Иногда я выходила за ворота и смотрела в сторону Горы.

Улица будто вымерла, да и у нас остались только мы с детьми и челядь. Все убежали туда, откуда доносились шум и крики.

Но что происходит, я не знала.

Казалось, сама мать-земля содрогается; но, наверное, это просто у меня слабели ноги.

Голова шла кругом, ныло в животе…

Приближался полдень, но в нашем дворе и по всей улице было непривычно тихо. Вокруг нас жили старые соратники Свенгельда, вернее, по большей части уже их сыновья. Все те, кто ходил к нам по вечерам всю зиму обсуждать будущий поход, для которого им требовался «не такой робкий князь», как Олег Моровлянин.

Похоже, они добились того, чего хотели.