— правильно делает Президиум, предложения поддерживаю; т. Пономарев — поддерживаю предложения; т. Ильичев — согласен; т. Титов — согласен с выводами; т. Поляков — согласен с выводами... т. Шверник — Никита Сергеевич неправильно повел себя. Лишить, удовлетворить просьбу».

Сдался Микоян: «Говорил, что думал, согласен с предложениями».

Под потоком обвинений сдался и Хрущев. Процитируем его выступление по записи Малина: «С вами бороться не могу, потому что с вами боролся с антипартийной группой. Вашу честность ценю, по-разному относился, прошу извинения за грубость у т. Полянского и Воронова. Главная ошибка — слабость проявил, а потом не оказал сопротивления. О совмещении постов. Совмещать пост Первого секретаря ЦК и пост председателя Бюро ЦК по РСФСР — подумать. Грубость по адресу Сахарова152 признаю, Келдыша — тоже.

Зерно и кукуруза — придется вам заниматься.

По международ, вопросам. По Кубе — риск неизбежен был, надо разумно. О Берлине — хорошо провели политику. О производ. управлении. Разделение областей.

Укрепление соц. лагеря. Все надо делать, чтобы трещины не было.

Не прошу милости — вопрос решен. Я сказал т. Микояну — бороться не буду, основа одна. Зачем буду искать краски и мазать вас? И радуюсь — наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались — и мажете говном, а я не могу возразить. Чувствовал, что я не справляюсь, а жизнь цепкая, зазнайство порождала.

Выражаю просьбу об освобождении. Если надо — как надо поступить, я так и поступлю. Где жить?

Спасибо за работу, за критику».

Хрущев сдался и отказался от дальнейшей борьбы, подписал заранее подготовленное заявление о собственной отставке.

Итогом заседания Президиума 13-14 октября 1964 г. стало принятие постановления'", в котором сообщалось, что «в результате ошибок и неправильных действий т. Хрущева, нарушающих ленинские принципы коллективного руководства» сложилась ненормальная обстановка в самом Президиуме; что Хрущев, объединив посты Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР, стал выходить из-под контроля ЦК КПСС154. В решении Президиума заявлялось, что «при сложившихся отрицательных личных качествах как работника, преклонном возрасте и ухудшении состояния здоровья т. Хрущев не способен исправить допущенные ошибки и непартийные методы в работе». Отсюда вывод: принять заявление Хрущева об освобождении от всех партийных и государственных постов «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья», признать нецелесообразным в будущем объединять посты Первого секретаря ЦК и Председателя Совмина СССР.

В постановлении указывалось, что должен быть немедленно созван Пленум ЦК. Понятно, что провести в два дня заседание Президиума и собрать членов ЦК КПСС из всех республик, краев и областей Советского Союза можно только тогда, когда заранее проведена громадная подготовительная работа.

Ирония судьбы Хрущева состояла в том, что пленум уже был созван и ждал только одного — когда объявят решение Президиума ЦК, впрочем, уже заранее известное участникам пленума.

14 октября пленум начал работу155 Он был хорошо отрепетирован. По сути, была использована та же модель решения организационных вопросов, которая была применена самим Хрущевым против маршала Жукова в 1957 г. Короткое вступительное слово Брежнева, подробный доклад «штатного докладчика» на подобных пленумах — Суслова156; сам Хрущев не выступал, доклад не обсуждался. Партийная массовка — «голоса из зала» — сказала то, что должна была сказать: «Все ясно. Предлагаем прения не открывать». Брежнева избрали Первым секретарем ЦК, Косыгина — Председателем Совета Министров СССР, и с возгласами из зала: «Да здравствует наша могучая ленинская партия и ее Центральный Комитет!» — пленум закончил работу157

Об итогах пленума в «Правде» 16 октября была опубликована краткая информация. Более подробные сведения направили в крайкомы и обкомы партии. Но дискуссий не предполагалось. На этот раз не было послано никаких «закрытых писем» для рядовых коммунистов. Опыт середины 50-х гг. был учтен.

Но этим не ограничивается значение публикуемых здесь документов для понимания обстоятельств, которые предшествовали крушению Хрущева. Известно, что Шелепин был одним из главных организаторов антихрущевского заговора. Сейчас мы вправе добавить к числу главных заговорщиков Полянского. Однако уже 14 октября «молодые» в составе Президиума ЦК КПСС потерпели первое и, как оказалось, стратегическое поражение. «Доклад Полянского» готовился именно как доклад Президиума ЦК КПСС. Об этом свидетельствуют первые строки: «Товарищи, Президиум ЦК КПСС считает нужным доложить членам ЦК КПСС...»

Однако получилось не так. С основным докладом выступал М. А. Суслов158 — «штатный обвинитель» на пленумах. Он читал иной текст доклада. Там были сформулированы обвинения лично против Хрущева, однако к минимуму сведены данные о кризисных явлениях в стране в конце 50-х — начале 60-х гг. Из доклада «пропала» критика внешней политики Хрущева, его авантюр в Берлинском и Карибском кризисах. Не осталось там и осуждения политики Хрущева по отношению к маоистскому Китаю. Похоже, Брежнева и его будущих соратников по партийному руководству — Суслова, Косыгина, Подгорного — встревожила радикальность «доклада Полянского» и той группы, которая стояла за ним, в осуждении курса, которым страна шла под руководством Хрущева.

Слишком ретивые «молодые» в Президиуме ЦК рождали подозрения у нового лидера партии — Брежнева. Уже на октябрьском Пленуме ЦК он впервые продемонстрировал свои качества, которые станут позднее его «визитной карточкой» в политике,— стремление к максимально возможной преемственности и к уходу от «крайностей».

Деятельность и реформы Хрущева не раскололи советскую олигархию. Скорее, они сплотили верхушку власти в противодействии Хрущеву, сделав их «подельниками по заговору».

Хрущев уходил проигравшим, но непобежденным. Заговор, обставленный как регулярное заседание Президиума, вполне партийно-легитимный, но безнравственный по сути, превращал Хрущева в жертву. А жертва в России часто становится политической легендой, симпатичной и мало похожей на свой реальный прототип.

Месяц спустя состоялся новый Пленум ЦК, на котором были отменены наиболее одиозные решения Хрущева. Было ликвидировано разделение партийных организаций на промышленные и сельские, восстановлены прежние территориальные обкомы.

Отставка Хрущева продемонстрировала победу того курса, который утверждался самим Хрущевым,— курса на самовластие партаппарата. Слова, сказанные Хрущевым летом 1957 г., что члены Президиума лишь слуги пленума, в очередной раз подтвердились. Пленум — звено партаппарата КПСС — отправил на покой Первого секретаря ЦК КПСС, своими действиями мешавшего партаппарату и осложнявшего его жизнь. Преемник Хрущева должен был служить этому аппарату, гарантировать ему стабильность, преемственность, саму безнаказанность. Этим человеком стал Леонид Ильич Брежнев. Энергичные молодые лидеры — тот же Шелепин — должны были остаться невостребованными. Так и произошло.

Отставка Хрущева не вызвала сколько-нибудь заметного протеста в широких массах населения. Банкротство его экономического курса было очевидно. Более того, по наблюдениям КГБ, в следующем, 1965 г. в среднем в