хотя б частично. А то перед Настей стыдно. Да и обидеться она может серьезно, вплоть до развала новоявленной семьи Макуриных.

- Послушай, Авдотья, говорю с тобой прямо. Анюта девка славная и тешить мужскую похоть с ней приятно. Но она мне не пара, это понятно и ей, и мне. У меня есть невеста Анастасия Татищева, которая через несколько месяцев будет мне женой и станет здесь хозяйкой. Помнишь такую?

- Господь с тобой, благодетель, конечно, помню, - как обычно, перекрестилась ключница, - хорошая будет хозяйка нам, а тебе жена.

- Вот, хорошо, - обрадовался Макурин, - и когда она сюда приедет на медовый месяц после венчания, ей будет неприятно слышать такие слухи. Так ты, Авдотья, присмотри за прислугой. А то они, понятливые, разумеется, но бабий язык до Киева доведет. Скандал может быть громкий и неприятный. Поэтому, Авдотья, я тебе даю официальное поручение. Дай список самых болтливых, Леонтий и этот, Опрос, выпорют, дай и молчаливых, им я дам подарок. Тебе тоже, если справишься.

Ключница незаметно исчезла, а помещик Андрей Георгиевич Макурин, позавтракав а заодно плотно пообедав, отправился по намеченным целям. Под стоячий камень вода не течет, а чтобы быть богатым, или, хотя бы, зажиточным, надо прилично бегать. Поехал, как всегда, в бричке, но за ней ехали две крестьянские телеги с нехитрыми припасами. все понемногу, но зато прилично многообразно – рожь, молочные, мука, крупы, даже отруби из недавно пушенной мельницы, мед и воск чуть – чуть из прошлогодних продуктов, соль, разумеется. Ягод и лесных изобилий еще было мало, соленых и сладких изготовлений он брать не стал. Все одно мало. Зато в разнообразии были изделия из лесоматериалов и из ряда очередных – от лыка до деревянной и берестовой посуды. Крестьяне сработали и помещику дали.

Хм, ну как дали. Макурин ведь не только расспрашивал. С подачи Акима, у которого давно моська была в пуху, он легко нашел смекалистых ремесленников. Вот, например, этого. Хозяин явно не был готов к таковому нездоровому интересу и его изделия густо работали и на столе, и на скамьях, и даже на полу. А ведь барину ничего не давал в счет оброка!

- А ты, говоришь, только в отдаленных деревнях умельцы, - упрекнул помещик управляющего и взял первую попавшую деревянную кружку. Липовая, с хорошим запахом и вычурным вырезанным рисунком на растительными и животными темами.

- Ух, вот это он сделал! - оценил Макурин, спросил, между прочем, - как, кстати, тебя зовут?

- Удальцовы мы, - без всякого восторга сказал крестьянин, - крепостные, значитца, вашей милости.

- А ты, кто будешь из Удальцовых? - продолжал допрашивать Макурин.

- Михаил, - окончательно сник хозяин, как увидел помещик, наконец, совсем еще молодой крестьянин.

Да ведь ему лет шестнадцать! - удивился попаданец, - как он на соху встает? Там сила должна быть богатырская!

- Не рано ты стал домохозяином? - прямо спросил он у крестьянина.

- Да нет, остальные тоже в эти годы становятся, - пожал он плечами, - да и не как нам иначе. Матка давно умерла, с сестрицей трудно разродилась, Тятька нынче зимой замерз.

- Как это? - опять удивился Макурин.

- Все в воле Господне, - вздохнул Миша, - поехал нынче зимой в рощу берез порубить за лес и для поделок, а к вечеру лошадка наша сама привела. Немного дров и тятю. Мертвый и уж совсем замерзлый.

«Да уж, - подумал попаданец, - по нынешней поре и не узнаешь – то ли сердце, то ли мороз, а, может, и кто убил».

На фига он сюда пришел. Вроде бы семья как семья, а такое горе. И что же община? - метнул он убийственный взгляд на Акима. Тот только руками развел и Андрей Георгиевич понял:- кормилец есть, лошадь от прежнего хозяина осталась, землю пашут. А остальное не их дело. Ха, община, может, и не дергаться, а управляющий помещика как же?

Он-то думал, что тут молодая семья живет, хозяйство развивает, ночью любовь крутит да ребятенков рожает. А тут брат с сестрой бесполезно живут.

- Братья – сестры еще есть? - уже командно спросил он.

- Нет, - отрицательно покачал Миша, - двое мы живем. Я да Лена.

- Понятно, - резюмировал Макурин, приказал: - непотребно это по православному обряду. Слышали, священник в селе появился?

- Да, - дружно сказали брат и сестра, тревожно переглянулись. Чуют, что не обычаю живут. Что же тогда не прекращают?

Разгадка оказалась простая, едва спросил.

- Да к кто ж меня возьмет, бесприданницу, - вдруг всхлипнула Лена, - и Мише почти ничто не идет из имущества. Лошадь уже старая, дома лопоти никакой. А бедноту и уродины нам самим не надо.

- Ну, надо не надо – это не вам решать, - не пошел на поводу у хозяев Андрей Георгиевич, хотя сказал: - а по хозяйству это трудно.

Хотел было, как всегда, свалить на общину. Это их дело, паразитов! Но потом подумал, что мужики, как стопроцентные бюрократы, все отволокитят. А хозяин замечательный мастер, такого жалко мучить. Решительно вытащил из кармана стопку кредиток, отсчиталприличное количество, громко сказал:

- Михаил Удальцов и его сестра Елена! Вот вам по сорок рублей ассигнациями, даю вам по два дня сроку, чтобы девушка, соответственно, вышла замуж, а молодец женился! Ясно, хозяева?

- Ясно, барин! - хором ответили они. Макурин заметил, что тревога, наконец, оставила их лица, особенно сестру. Красавица, хотя и ничего такого. А вот Михаил зря успокоился. Они еще о его товарах не говорили.

- Теперь об этом! - мотнул он головой на труды хозяина, - слышал мои хозяйственные принципы?

- Слышал, барин, - почему-то не испугался мастер.

«Хозяин – барин, - пожал плечами Макурин, - хотя барин здесь только Я, хе-хе». Прямо спросил:

- Во сколько ты оцениваешь свои товары?

Михаил изрядно помолчал, раздумывая. Если он скажет немного, то и оброк будет небольшой. Но тогда и сам он получит немного. Продавать-то будут через работников помещика. Можно и больше сказать, но тогда оброк увеличат, а вот продадут ли еще?

Осторожно приценился:

- Несколько гривенников, максимум полтинник, барин.

Макурин с ним не согласился:

- Рубль, а то и два, не меньше. И не спорь со мной, мал еще!

Он рявкнул сердито, хотя тот и не пытался говорить. И правильно делал. Попаданец был столичным дворянином в этой жизни, и опытным торговцем