– Что это с ними происходит? – спросила Марсела.

– Не знаю, – Лука понаблюдал за медленным движением темно-красного дыма.

Дым вел себя в высшей степени естественно, его витки волнообразно колыхались и крутились в потоках воздуха. Ничто его не направляло, не было никакого злонамеренного энергистического давления, и все же там, куда он распространялся, устанавливался хаос. У Луки ушло некоторое время на то, чтобы уловить бросающиеся в глаза связи; даже уверяя себя, что Спэнтон опустится так низко, как только возможно, Лука находил, что трудно поверить в такую безнравственность.

– Газ, – произнес он, обретя дар слова. – Это не дым. Этот ублюдок применяет поражающий газ!

Автоматы и ружья открыли огонь из каждой щели, прорезанной в бронированных боках поезда. Так как обороняющиеся рассеялись, пули могли беспрепятственно разрезать розовый воздух. Первый ряд городских жителей оттеснило назад, когда пули начали ударяться об их защитные куртки. Внезапно красноватый туман исчез. Человеческий инстинкт выживания был слишком силен, каждый сосредоточился на том, чтобы спастись самому.

– Сдувайте его назад, на них! – заревел Лука, перекрикивая общее смятение.

Теперь поезд отъехал всего на несколько сотен ярдов, поршни яростно рычали, и машина без всяких остановок скользила по рельсам к Луке. Он выставил вперед руки и начал отгонять от себя газ.

Марсела последовала его примеру.

– Давайте! – кричала она ближайшим горожанам. – Отпихивайте его!

Они начали подражать ей, посылая поток энергистической мощи, чтобы оттолкнуть дымку, а вместе с ней – смертоносный газ. Эта идея быстро распространилась между обороняющимися, она становилась реальной, как только о ней начали думать. Люди не нуждались в том, чтобы действовать, им нужно было только думать. Поднялся ветер, он стонал над стенами вокзала, торопливо проносясь над рельсами, его скорость быстро увеличивалась. Столбы дыма начали сгибаться над своими кратерами, которые заскользили по направлению к приближающемуся поезду. Ветер подбирал и уносил листья и прутики от изгородей. Они, ни в чем не повинные, разламывались о черную броню поезда и разлетались вокруг него взволнованными потоками.

Лука взвыл в бессловесном возбуждении, добавляя воздух из своих легких к той энергии, которая вырывалась из его тела. Буря эта достигла силы здорового ветра, обрушиваясь на него же. Он и его соседи крепко взялись за руки, и все вместе они твердо укрепились на земле. Единство цели вернулось, принося им непобедимую власть над стихией. Теперь, как только возникал порыв ветра, они начинали придавать ему определенную форму, сужая его поток так, чтобы он стремительно шел против поезда. Висячие фонари вдоль платформы раскачивались параллельно земле, с силой цепляясь за свои кронштейны.

Поезд замедлил ход, затормозил от ужасной силы горизонтального торнадо, ринувшегося против него. Пар от его трубы и неплотно состыкованных деталей присоединялся к потокам смертельного газа. Мародеры не могли твердо держать свои ружья в руках; ветер кидался на них, крутя оружие и раскачивая его у них в руках, угрожая выхватить его. Стволы пушек смотрели в разные стороны и уже перестали стрелять.

Теперь все обороняющиеся вложили свою волю в ярящийся ветер; направляя его прямо против поезда и заставляя его, покачиваясь, остановиться за сотню ярдов от вокзала. Тогда они увеличили напор, адреналин обеспечил им дальнейшее вдохновение. Железный зверь качался, его вес ничему не мог помочь.

– Мы можем с этим справиться, – закричал Лука, и его слова разносил сверхъестественный ветер. – Продолжаем.

Его поддержали все, воодушевленные тем, как при первых движениях затрещала громадная рама паровоза.

Мародеры, находящиеся внутри, напрягли все свои способности, чтобы укрепиться на месте. Но число их было недостаточно для выигрыша в этом состязании сил.

Куски гранита на рельсах препятствовали движению. Сами рельсы были повреждены, и паровоз не мог скользить, котел задевал их. Шпалы ломались о бока вагонов.

Колеса с одной стороны паровоза оторвались от земли. На мгновение машина зависла, опираясь на оставшиеся на рельсах колеса, а люди, находившиеся внутри, изо всех сил боролись, чтобы противостоять движению, грозившему опрокинуть весь поезд. Но обороняющиеся горожане ни за что не соглашались остановить тот вихрь, который они устроили, и металлические оси согнулись. Паровоз обрушился на один бок, таща за собой вагоны и заставляя их повернуться на девяносто градусов.

Если бы это схождение с рельсов было настоящим крушением, поезду пришел бы конец. В этом же случае горожане продолжали двигать его. Паровоз снова пошел рывками, нацеливаясь сломанными осями прямо в небо. Густые клубы пара вылетали из сломанных поршней, но только для того, чтобы их сейчас же рассеивал ветер. И снова паровоз перевернулся, когда ураган ударил в его черные плоскости, волоча оставшиеся вагоны. Теперь действовала сила инерции, заставляя колеса непрерывно катиться по рельсам. Сцепления между вагонами нарушились. Вагоны раскатились по полям, вырывая с корнем попадавшиеся на пути деревья, а потом скатываясь в канавы, где окончательно останавливались.

А паровоз продолжал лететь, побуждаемый ветром и мыслями тех, кто предназначался в жертвы. Через некоторое время лопнул котел, уничтожив суть огромной машины. Из громадной дыры вырвалось облако пара, быстро исчезая в истерзанном небе, чтобы уступить место груде мусора. По искалеченной земле покатились обломки очень современных с виду машин и аппаратов. Вся иллюзия о всесильном паровом колоссе испарилась, оставив одну из обыкновенных восьмиколесных машин Норфолкской железнодорожной компании, зарытой в почву.

Когда ветер утих, Лука предоставил Марселе организовать медицинскую помощь для тех горожан, которые подверглись воздействию газа. И даже теперь удушливый химический запах украдкой бродил по мелким воронкам. Те, кто претендовал на какие-то знания в этой области, утверждали, что это мог быть какой-то из видов фосфора, или, возможно, хлор, а может быть, и что-нибудь еще хуже. Названия, которые они предлагали, Луку не волновали: важно было намерение, которое за ними стояло. Он бродил по месту катастрофы, морщась при виде вытаращенных заплаканных глаз, из которых капали слезы или соленая вода с кровью в равных количествах; он пытался произносить утешающие слова так, чтобы они звучали громче ужасного хриплого кашля.

После этого уже не могло оставаться сомнений в том, что надо делать.

Лука сколотил небольшую компанию из рабочих поместья, чтобы они сопровождали его. Вспоминая свою первую встречу со Спэнтоном, он направился через поле к потерпевшему крушение поезду.

Какие– то странные металлические листы и в самом деле были приварены к корпусу трактора. Они оказались вовсе не железом, это была просто конструкция из строительного материала с легким весом; каркас, который в сознании смотрящего без особого труда принимает вид прочного вооружения. Оно определенным образом пострадало из-за дикой жестокости ветра. От некоторых пушек отломились жерла, а оставшиеся погнулись. Главный корпус конструкции выгнулся латинской цифрой V, передний конец которой тянулся к земле.