«Почему ты вечно втягиваешь меня в приключения? Почему все твои «системы» действуют наоборот? По-че-му? Отвечай!»

Петька присел рядом. Я бы не удержался, если бы взглянул на него. Я прочёл фразу над карикатурой: «Премьер-министр Японии Киси предает интересы своего народа» – и, чтобы отвлечься, подумал: «Слово «премьер-министр» надо было поставить в кавычки. Потому что какой же он премьер-министр, если предает интересы своего народа?..»

Потом я спросил Петьку:

– Ну что, лоцман показал контролёру билет?

Петька сказал:

– Угу… смотри… там заваруха…

Налево от нас розовощёкий старичок в белом костюме и в панаме что-то объяснял контролёру. Контролёр пожимал плечами. Старичок громко, очень вежливо и твёрдо сказал:

– Я кристаллически честный человек. Я видел, как Толя подошёл к кассе и взял билеты. Он положил их в карман. Поверьте мне. Я кристаллически честный человек. Толя, поищи ещё раз.

Контролёр спросил худощавого тонкогубого мальчика:

– Может, выронили, когда доставали платок?

Мальчик заныл: «Да-а-а!» – и разревелся.

Старичок сказал:

– Безусловно, я заплачу штраф. Но дело не в этом, – голос его задрожал, когда он обратился ко всем пассажирам. – Я кристаллически честный человек!

Я подумал: «Как это – кристаллически?» А мальчик заревел ещё громче. В этот момент Петька вскочил с места, подбежал к старичку и сказал:

– Вот ваши билеты! Мы нашли их на площадке.

Контролёр добродушно усмехнулся.

– Не верите? – продолжал Петька, сделав героическое лицо. – Честное пионерское, мы нашли их! Честное пионерское!

Контролёр взял билеты, внимательно проверил их и снова усмехнулся, посмотрев на Петьку. Потом спросил старичка:

– До какой станции едете?

– До Покровской, – ответил старичок.

Контролёр ещё раз усмехнулся, сказал: «Так, так», – и взъерошил Петькин рыжий чуб. А старичок пожал его руку.

– Я очень благодарен. Очень! Вы кристаллически честный человек.

Я не мог при этом не улыбнуться и злиться на Петьку почти перестал. Всё же он хороший парень! Петька кивнул в мою сторону. Старичок подошёл ко мне и тоже сказал дрожащим голосом:

– Большое спасибо. Вы кристаллически честный человек.

Лицо у старичка было розовое и доброе, а глаза голубые-голубые, и мне стало обидно, что на самом деле я не кристаллически честный человек.

Старичок подошёл к переставшему реветь мальчику:

– Толя, ты растяпа. Встань и скажи спасибо этим ребятам.

Толя не встал, но сказал злым и кислым голосом:

– Спасибо.

А ремесленник притворился спящим.

Петька стоял рядом с контролёром. Контролёр подозвал меня. Я подошёл, и он спросил:

– А ваши билеты?

– Мы… Мы сначала хотели взять, но… – пробормотал я потупившись.

– Идите за мной.

Стараясь не смотреть на пассажиров, мы шли за контролёром через весь состав в головной вагон. Петька шепнул мне:

– Неужели не простит? Мы же поступок совершили. Благородный же поступок… А?

Я молча показал Петьке кулак.

Мы зашли в головной вагон. Контролёр открыл дверь служебного помещения, и я как вкопанный стал на пороге.

Прямо на нас неслись две сверкающие полоски рельсов. Чёрные шпалы друг за дружкой летели под электричку. Я подбежал к окну рядом с кабиной машиниста, и мне показалось, что это край пропасти, что электричка стоит на месте, а полосатые столбики, деревья по обеим сторонам пути, железные фермы светофоров, и рельсы, и шпалы мчатся с огромной скоростью нам навстречу.

Мы с Петькой прильнули к стеклу, совсем забыв о билетах и о молчаливом контролёре. Потом контролёр незаметно подошёл сзади и шутливо столкнул наши затылки. Мы обернулись.

Он сказал:

– Значит, вы действительно безбилетники? Зайчики, значит? А я думал: вот это ребята! Свои билеты отдали, выручили старичка.

Петька шмыгнул носом. Контролёр улыбался. Я сообразил: «Наверно, набрал много штрафов. Поэтому и рад…»

Контролёр сказал:

– А вы знаете, что, кроме вас и старичка с этим плаксой, в поезде больше нет безбилетников?

– Как – старичка?! – спросили мы в один голос.

– А вот так. У них не было билетов. Плакса не растяпа. Он простой обманщик. Подошёл к кассе и сделал вид, что берёт билеты. Деньги проест на мороженое.

– Вот это да! – восхищённо сказал Петька, увидев в этом основные черты новой «системы». Правда, он тут же добавил: – Вот это негодяй! Но как же вы узнали?

– Проверил билеты в остальных вагонах. У одного парня с девушкой их не оказалось. Дали мне честное слово, что потеряли. Едут они до Грибной. Это в пятой зоне. Старичок едет до Покровской. Это в третьей. Дело в том, что билеты, которые вы нашли…

– Пятая зона там была! – перебил я контролёра.

– Вот-вот. Такие-то дела. Вы на озеро? – спросил контролёр.

– Ага… купаться, – ответил Петька.

– Вам сходить на следующей. Поедете обратно – садитесь на поезд шестнадцать сорок четыре. В первый вагон. Тогда-то мы и поговорим о «зайчиках».

Я подумал: «Сейчас он скажет: «Мелкое воровство». Контролёр этого не сказал. Может быть, он понял, что нам и так очень стыдно.

Мы с Петькой не оправдывались. Мы стояли и молчали, пока электричка не остановилась. Когда мы вышли, контролёр сказал:

– А плакса-то каков? Старичка не хочется расстраивать. Пока, ребята. Помните, шестнадцать сорок четыре!

Электричка тронулась. Я крикнул:

– Спасибо!

Мы с Петькой ждали, когда мимо нас пройдёт вагон, в котором ехал старичок с хитрым мальчишкой. Мальчишка стоял у окошка и ел мороженое. Он позеленел от злости, показал язык с прилипшей к нему вафлей и держал его высунутым, пока вагон шёл вдоль платформы.

Петька хотел плюнуть в окно, но удержался. Ремесленник, увидев нас, сделал рожки. Мы ему тоже.

– Мы бы справились с ним вдвоём? – спросил Петька.

– Котлету сделал бы! – сказал я мрачно.

Вдруг Петька схватился за голову, закачался и заныл:

– Ты забыл бутерброды с котлетами, с сыром, с колбасой. О-о!

Я действительно забыл бутерброды на полке, когда мы побежали в другой вагон. Петька чуть не плакал:

– Когда приезжаю за город, сразу хочу есть…

Я сказал:

– Это от воздуха. Сам во всём виноват. Перетерпишь.