А вечером проверка показала, что не хватает 10 собак. Странно. Неужели все 10 провалились в трещины? Не может быть. На другое утро два человека отправились к «Стартовой линии» поискать пропавших. По пути они миновали несколько трещин, но там не видно было собак. И ни одна не попалась им навстречу. А дойдя до саней, они увидели, что все 10 недостающих собак преспокойно лежат и спят, свернувшись калачиком. Появление людей не произвело на них никакого действия. Две-три собаки приоткрыли глаза – и только. Они чрезвычайно удивились, когда их подняли и довольно решительно дали им понять, что их ждут дома. Некоторые наотрез отказались в это поверить, покрутились на месте и снова легли. Пришлось силой гнать их домой.

Вот и пойми их! Лежат в 40-градусный мороз в пяти километрах от своего уютного дома, где их ожидает обильная пища. Хотя они провели здесь целые сутки, ни одна не собиралась уходить. Было бы еще лето, солнце, тепло, я бы их кое-как понял. А так я просто теряюсь.

Двадцать четвертого августа солнце впервые за четыре месяца снова выглянуло из-за барьера. Казалось, оно улыбается и кивает старым знакомым – торосам, с которыми встречается уже столько лет. Но когда лучи его коснулись «Стартовой линии», солнечный лик выразил явное изумление: «Гляди-ка, они все-таки меня опередили! А я-то так торопилось, чтобы быть первым!» Что верно, то верно, мы выиграли гонку, днем раньше солнца вышли на барьер.

Дату старта еще нельзя было точно определить. Подождем, посмотрим, пока установится сколько-нибудь сносная температура. Пока лютует такой мороз, нечего и думать двигаться в путь.

Все было готово для старта, оставалось только запрячь собак и трогаться. Однако если бы кто-нибудь заглянул к нам, он не подумал бы, что мы завершили подготовку снаряжения. Ребята кроили и шили усерднее, чем когда-либо. Мимолетные идеи, которым прежде не придавали значения, – будет время, можно сделать, а можно и не делать, – вдруг стали казаться страшно важными. И вот уже нож кромсает шкуры, и растет гора лоскутьев и шерсти. А теперь – за иголку, добавлять к старым новые швы.

Шли дни, а температура воздуха оставалась совсем не весенней. Иногда поднимется до минус 30° и тут же снова опустится до минус 50°. Не очень-то приятно ходить так и ждать. Мне все казалось, что один я хожу и жду, а другие давно в пути. Впрочем, так казалось не только мне.

– Хотел бы я знать, куда Скотт уже дошел?

– Да он еще и не выходил. Слишком холодно для его пони, неужели не понимаешь?

– А кто сказал тебе, что у них такой же мороз, как у нас? Может, у них там под горой много теплее, а уж тогда, бьюсь об заклад, они не будут лежать на боку. Эти ребята уже показали, на что способны.

Такие реплики можно было слышать каждый день. Многие из нас страдали от неопределенности, а я буквально изводился. Я твердо решил стартовать при первой возможности. Кое-кто считал, что стартовав слишком рано, мы многим рискуем, но меня это возражение не убеждало. Ведь если станет чересчур холодно, можно просто взять и вернуться. Так где же риск?

Первый день сентября – минус 42°. С такой температурой уже можно сладить, но все-таки лучше повременить, Вдруг это снова обманный ход природы. На другой день – минус 53°, ясно, безветрие. 6 сентября – минус 29°. Наконец-то перемена, давно пора! На следующий день – минус 22°. Слабый восточный ветерок воспринимался, как теплое дыхание весны. Дождались-таки подходящей температуры для старта. Все готовы. Завтра в путь…

Наступило 8 сентября. Мы поднялись в обычное время, позавтракали и приступили к сборам. Дел было немного. Пустые сани, на которых нам ехать к «Стартовой линии», стояли наготове, захватил кое-какую мелочь и кати. Но как раз из-за того, что у нас было мало вещей, на сборы ушла уйма времени. Нам предстояло запрячь в пустые сани 12 собак, и мы предчувствовали, что придется с ними помучиться, каждую собаку подводили к саням и запрягали двое.

Самые предусмотрительные из нас зачалили свои сани за кол, надежно вбитый в снег. Другие довольствовались тем, что опрокинули сани, а кое-кто проявил полную беспечность. Надо было закончить приготовления до того, как первый тронется с места. А то ведь тем, кто замешкается, не удержать собак, и покатят, не подготовившись как следует.

Собаки в это утро совсем отбились от рук. В двух упряжках были суки в поре, и они вносили разлад не только в свою упряжку, но и в другие. Один из каюров предусмотрительно оставил свою даму дома, запер ее в помещении артели. Да только это его не спасло от хлопот. Псы прыгали на задних лапах и дергали сбрую, норовя удрать в артель. А каюр только хитро улыбался. Он знал: как только упряжка тронется, в азарте бега любовь будет забыта. Другой каюр не стал выпрягать даму, дескать, это его лучшая собака, без нее он далеко не уедет.

Наконец почти все готово. Остались сущие пустяки. Вдруг я услышал страшный шум, обернулся и увидел упряжку, которая сорвалась с места без каюра. Сосед бросился помогать товарищу – тут же и его собаки рванулись вперед. Двое саней впереди, за ними бегут во всю прыть два каюра. Но силы были слишком неравными. Через несколько секунд каюры безнадежно отстали. Беглецы взяли курс на юго-запад и неслись с ураганной скоростью. Преследователям пришлось несладко. Они давно уже перешли с бега на шаг, идя по санному следу. Сани исчезли за торосами, много спустя туда же подоспели два каюра. Мы ждали их.

Тут возник вопрос: что сделают те двое, поймав наконец своих собак? Повернут домой или сразу отправятся к «Стартовой линии»? Ждать было скучно, и мы решили доехать до «старта»; в крайнем случае, лучше уж подождем там. Сказано – сделано, и мы тронулись в путь. Заодно проверим, как справляются ребята со своими псами. Ведь и наши упряжки, скорее всего, изберут тот же курс, что беглецы. Наше опасение было не напрасным. Троим удалось повернуть своих собак и направить их по нужному курсу. А двое других тоже помчались по новой колее. Правда, потом они клялись, будто думали, что мы все туда двинемся. Я только улыбался в ответ, ничего не говоря. Сколько раз собаки отнимали у меня бразды правления. Конечно, неприятно, но, ей-Богу, с кем не бывает.

Только в 12 часов дня мы все опять собрались вместе. Ребятам пришлось основательно потрудиться, догоняя собак, их даже пот прошиб. Я уже подумывал о том, чтобы вернуться обратно, тем более что за нами увязались три щенка. Если они и дальше побегут за санями, придется их застрелить. Но возвращаться после таких трудов, чтобы назавтра, вероятнее всего, повторить все снова, нам вовсе не улыбалось. И увидеть, как Линдстрём стоит в дверях и корчится от смеха… Нет, лучше продолжить путь. Никто не возражал. Мы впрягли собак в нагруженные сани, а пустые поставили друг на друга.

В половине первого состоялся настоящий старт. Замеченный нами старый след вскоре пропал, но мы тут же встретили флажки, которые ставили через каждые два километра, когда последний раз выезжали устраивать склад. Скольжение было отличным, мы стремительно продвигались к югу. В первый день мы ехали недолго и, покрыв всего 19 километров, стали лагерем в половине четвертого.