litbaza книги онлайнРазная литератураШараф-наме. Том I - Шараф-хан Бидлиси

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 155
Перейти на страницу:
мужа. Ему приписывают много других чудесных и необыкновенных деяний, рассказ о которых здесь был бы неуместен. Его драгоценное время неизменно посвящалось милостивым беседам и общению с благородным сословием ученых и совершенных и высокодостойным братством суфиев. В народе он известен как эмир Шамсаддин ал-Кабир[1045], и постоянно жители той страны возносят молитвы за благочестивую душу того святого мужа.

Во времена смут, вызванных туркменами, он стал чеканить свою монету и установил хутбу на свое имя, и поныне в городах Курдистана известны монеты из [сплава] золота и серебра [весом] в один мискаль, называемые “шамсаддини”, — знатные /380/ Курдистана сохранили их как залог удачи и преуспеяния, — это своими глазами наблюдал сей ничтожный. Он лично видел три разновидности дирхемов, носящие имена трех правителей Бидлиса: первый — имя Мухаммада б. Шарафа, второй — Шарафа б. Мухаммада и третий — Шамсаддина б. Зина'аддина.

Тому достойному принадлежит построение странноприимного дома, лечебницы, постоялого двора и соборной мечети на Гёк-Мейдане, основанной им в 810 (1407-08)году и известной [под названием] Шамсийе. Селение Тармит, относящееся к Мушу, деревня Кафо, подчиненная области Карджиган, деревня Казух, расположенная между Арджишем и Адилджевазом, вместе с четырьмя поселениями, семь лавок, один караван-сарай, двадцать армянских дворов в самом Бидлисе и окрестностях остались от добрых деяний его светлости, не считая того, что погибло от смут времени. Странноприимный дом существует поныне — нищим и местным жителям [там] дают хлеб и похлебку. Селение Казух же является вакфом для простого народа и знатных — там путники могут получить хлеб и еду.

Наконец, в городе Ахлате эмир Шамсаддин удостоился мученической кончины от руки сына Кара Йусуфа туркимана — Мирза Искандара, который отличался необыкновенною глупостью и невежеством. Согласно традиции тело того благородного перевезли из Ахлата в Бидлис и похоронили к востоку от Гёк-Мейдана, напротив его странноприимного дома. По другой версии, он покоится в Ахлате, и относительно места его погребения мнения расходятся. Устная традиция объясняет причину его гибели так. Жена его, молочная сестра Искандара, как и он, была туркменского происхождения. Натура ее питала неистощимую страсть к верховой езде, игре в мяч и стрельбе из лука, /381/ и время от времени ей приходило в голову предаваться тем занятиям в Бидлисе. Как великий эмир ни отговаривал ее от того опасного занятия: “Мы — курды, и обычаи туркмен нашими людьми не одобряются, лучше оставить это”, она не унималась. Стихотворение:

Коль не выходит дело добром,

Оно непременно кончается позором.

Как и следовало ожидать, начались раздоры и препирательства. Эмир Шамсаддин, доведенный до предела дерзостью и бесстыдством молодой женщины, ударом кулака выбил ей зуб. Та завернула тот зуб в бумагу и отправила в Арджиш к своему брату послание, полное жалоб и сетований. Когда эмир Шамсаддин поехал в Ахлат для встречи с [Мирза Искандаром], тот наглый тиран, прозванный Дилу Искандаром[1046], убил его. Но автору этих строк такая версия представляется сомнительной. Ясно, что причиною убийства великого эмира послужили тесные связи и дружба его с двором Мирза Шахруха.

Так или иначе, после мученической кончины того великого эмира правителем вилайета и держателем ожерелья власти стал его законный наследник эмир Шараф. Это был человек не от мира сего — умопомешанный. По ночам он забирался в банные печи, построил железную клетку и днем сидел там, беспрестанно повторяя такие слова: “Место самца куропатки в клетке”. По этой причине жизнь его оказалась недолговечнее времени цветения розы, и на страницах эпохи от него не осталось никаких следов. Стихотворение:

Весел ты или печален в этом караван-сарае,

Ты никогда не чувствуешь уверенности в этом вечно изменяющемся мире.

[Но] сколь все равно мы должны /382/ покинуть это жалкое обиталище,

Радость лучше, чем горе, веселье предпочтительнее скорби.

Достойные доверия авторы повествуют, что жена эмира Шарафа Шахим-хатун была из дочерей владетелей Хасанкейфа. Еще при жизни мужа она взяла от улемов фетву[1047] и соединилась узами брака с эмиром Саййиди Ахмадом Насир-аддини. Когда эмир Шараф прошествовал в райские сады, после него остался один малолетний сын по имени Шамсаддин, который еще не подходил для управления и власти. По этой причине бразды правления в Бидлисском вилайете перешли в достойную десницу эмира Саййиди Ахмада и Шахим-хатун.

После этого события племенная знать рузаки принялась бунтовать и своевольничать, каждый по своему усмотрению захватывал один из округов Бидлиса. Так, эмир Мухаммад Насираддини завладел Ахлатом, 'Абдаррахман-ага кавалиси — округами Чукур и Муш, и среди племен рузаки начались раздоры и препирательства. Каждый претендовал на власть и желал стать эмиром. Стихотворение:

Когда страна лишается правителя,

Каждый деревенский староста мнит себя вали.

Некоторое время дела вилайета обстояли таким образом, пока однажды эмир Шамсаддин не выехал из Бидлисской крепости на охоту. Некий 'Умар Йадгаран из аширата байики, нагрузив несколько ослов топливом, обычным путем направлялся из района Кефандур в город торговать. У моста Араб они встретились. 'Умар, пренебрегая вежливостью, не убрал с дороги 'Своих ослов и так их погнал, что задел поленом эмира Шамсаддина по колену. Тот сказал: “Эй, глупый осел! Что у тебя глаз нет /383/ присмотреть за своими ишаками, пока люди пройдут?” 'Умар, со своей стороны нарушая приличия, дерзко заявил в ответ: “У того глаз нет, кто не видит собственных недостатков”. Эмира Шамсаддина слова его привели в крайний гнев и ярость, и он уже готов был оскорбить и обидеть его, но по своему милосердию и снисходительности предпочел сдержаться и дал ему пройти безнаказанно. Стихотворение:

Коль будешь ты терпелив, без сомнения,

Мало-помалу терпение принесет тебе счастье.

После того как гнев у него прошел, он подумал: “А вдруг дерзость этого неуча имела под собой какую-то почву?” Возвращаясь с охоты, он увидел 'Умар Йадгарана, который продал свои дрова и ехал домой. [Эмир] подозвал его к себе и сказал: “Эй ты, невежественный курд, эти сказанные тобою слова были нелепыми и пустыми, ты поступил невежливо”. Тот смиренно стал просить извинения: “О истинно благороднорожденный! О свет ясного ока! Раб [ваш] не допускал неучтивости, а единственно, желая вам счастья, из самых чистых побуждений произнес на курдский манер несколько слов. Коль желаешь ты слушать, то потребуй твоего покорного слугу к себе на беседу, и я подробно все доложу”. Эмир попросил его подробно пояснить эти слова. 'Умар

1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 155
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?