— Девицы мешаются, — пробурчал Бондарев, поглядев на парня в бежевой куртке. — А он, кстати, совсем трезвый. Хмель не берет, что ли? Бутылок пустых на столе много, официантки убирать не поспевают.

— Сухое пьют, — потягивая из стакана минералку, откликнулся Купцов. — Вместе пойдем или я один?

— Давай как договорились, — расстегивая пиджак, ответил Саша. — Я прикрою выход, тяни его ко мне и смотри за руками.

— Ладно. — Поставив на стойку стакан, Иван направился к столику, за которым расположился Олег Кислов, еще не зная, что тот уже обратил внимание на Сокину и беседовавшего с ней мужчину.

Опасность Олег почувствовал в тот момент, когда незнакомец, расставшись с официанткой, направился к стойке бара — почудилось нечто знакомое в его манере держать спину, повороте головы, цвете и покрое пиджака. Возникло ощущение, что он его уже где-то видел, причем не так давно. Но где? Уверенная походка, широкие, чуть сутулые плечи…

И словно ударило — когда он выбирался из квартиры Ставич, этот человек стоял спиной к нему в комнате!

«Продала, сука, торговая падаль! — ожгла мысль. — Точно, официантка настучала! И зачем я, дурак, дал ей облигации? Говорил же Лыков, что гулянки до добра не доведут!»

Сразу все встало на свои места — наверняка официантка попалась с облигациями, ее допросили и велели позвонить, когда он придет. Она позвонила, и теперь тут появились ребята из милиции. Надо же было совершить еще одну глупость, снова завалившись в этот проклятый кабак?! Но что сейчас толку казнить себя за недостаток ума, опыта и хитрости, потеть от страха и беспомощно оглядываться, когда уже идут к его столику?!

На лестницу не прорваться — там, недалеко от выхода, стоит второй милиционер, а этакого громилу не сбить с ног и не отпихнуть в сторону. Бросаться в окно — безумие — стекло толстенное, его не выбить, а внизу асфальт и наверняка другие милиционеры, а как только вывалишься наружу, это привлечет массу любопытных и они не дадут уйти.

Стрелять? Под курткой спрятан пистолет с полной обоймой, но что это даст? Захватить в качестве заложницы одну из подсевших к его столику проституток и, приставив ей ствол к виску, попробовать пробиться к выходу? А что и кто ждет внизу? Не пришли же они сюда вдвоем, могли оставить еще несколько человек в вестибюле.

Лихорадочно соображая, как вырваться из западни, Олег медленно поднялся из-за стола, не обращая внимания на недоуменные взгляды девиц, моргавших густо намазанными тушью ресницами.

— Ты чего? — спросила одна, доливая в свой бокал вина.

— Знакомого встретил? — хихикнула вторая.

Мужчина, которого он видел в квартире Ставич, неумолимо приближался. Его глаза, казалось, совершенно не смотрели на Кислова, но тот готов был поклясться, что незнакомец чутко сторожит каждое его движение.

«Обученный, — мелькнуло у Олега в голове, — пистолет не успею достать, он выстрелит раньше».

Захотелось завыть от отчаяния. Зачем он так глупо попался, решив залить винцом нервную дрожь после поездки к любовнице Котенева и воспоминания о пытках в газовой духовке? Правильно говорят — благими намерениями дорога в ад вымощена.

И тут вспомнилось, что за кухней есть лестница, ведущая вниз, а в конце ее стеклянная дверь в дюралевом переплете, за которой подвалы — роскошные подвалы проспекта, с тоннелями, ползущими по ним грузовиками. Можно уцепиться за кузов и выбраться на улицу. Там нет любопытных, там наверняка не караулят милиционеры, там свобода!

Толкнув развалившуюся на стуле проститутку, наступив ей на ноги и не слушая рассерженных воплей, Кислов рванулся и побежал через зал к декоративной стенке, скрывавшей прилавок раздачи. Скорее! Плевать на опрокинутые стулья и крики за спиной, плевать на разбитые фужеры и тарелки, скорее, скорее!

Сбив с ног официантку, выносившую в зал уставленный бутылками тяжелый поднос, он перемахнул через стойку раздачи и бросился бежать — мимо огромных, пышущих жаром плит, противней с мясом, кипящих котлов, потных женщин и мужчин в белых поварских куртках, мимо разделочных столов с горками нарубленных овощей, пустых ящиков и электрических мясорубок, — одержимый одним стремлением: выбраться к лестнице, ведущей в подвал.

Оглянувшись, он увидел, что незнакомец бежит за ним, а с другой стороны, пытаясь отрезать от черного хода, с удивительной для его комплекции быстротой продвигается второй милиционер.

Развернувшись, Олег подпрыгнул и ударил ногой по огромному баку, в котором шипело и булькало какое-то варево. Бак накренился и грохнулся на выложенный керамической плиткой пол. Рванулась вверх струя пара, тут же превратившаяся в душное облако, расплескалась горячая жижа, и Купцов едва успел отпрянуть в сторону, чтобы не обжечься.

А Олег уже понесся дальше, все опрокидывая на пути, топча помидоры и мясо, скользя на капусте и картофельном пюре, перепрыгивая через котлы с водой и колоды для рубки туш.

Бондарев, успев заметить, куда бросился бежать парень в бежевой куртке, заторопился к кухне, поняв, что Иван не успеет перехватить дракона. Публика в зале еще не осознала, что происходит, а с кухни уже доносились крики и грохот разбитой посуды.

Саша видел, как Купцов, вынырнув из молочно-белого облака пара, перепрыгнул через лужу кипятка и побежал вдоль стены, стремясь опередить дракона и раньше оказаться у лестницы, ведущей к черному ходу. Если преступник затеряется в тоннелях-коридорах, сумеет обмануть или устранить со своего пути оперативников из местного отделения, то потом придется искать его в лабиринтах подземелий. А это дело гиблое — попробуй обшарь их! Суток не хватит.

И все же Бондарев не успел — когда он подбежал к лестнице, бежевая куртка уже мелькнула внизу и донесся дробный стук каблуков по ступеням. В один прыжок преодолев расстояние до нижней площадки, Бондарев увидел дракона около сделанной из толстого матового стекла двери. Затравленно оглянувшись, тот отступил назад, намереваясь плечом высадить стекло.

Саша рывком бросил вперед свое сильное, большое тело и, ударив парня ногами в спину, сбил его на пол. Навалившись на противника, Бондарев перехватил его запястье, вывернул руку и надел на нее браслет наручника. Подтянув другую руку, защелкнул замок браслетов и рывком поставил дракона на ноги. Обыскал задержанного, вытащил у него из-под куртки пистолет. Он ожидал увидеть «парабеллум», но это был ТТ.

Подбежал запыхавшийся Иван и открыл дверь черного хода:

— Выводи к машине, а я поднимусь. Там на кухне еще разобраться надо. Без меня не уезжайте…

Домой Купцов возвращался под утро. В машине укачивало, глаза слипались и клонило ко сну. В приоткрытый ветровичок врывался холодный ветер — казалось бы, еще считаные дни назад стояли теплые ночи, а уже засвежело.

Промелькнет бабье лето, отпылают пурпуром калины и клены, упадет жухлый лист, набрякнут от дождей проселки, водостоины на лугах и лесных тропах. Надо бы до дождей все же выбраться и побывать на могилке у деда, а то мучает и мучает раз за разом все тот же сон.