За стеной в комнате Александриди тихо зазвонил телефон. Потом послышался приглушенный голос грека.

«Опять докладывает, — лениво поворачиваясь на другой бок, подумал Михаил Павлович. — Дисциплинированный».

Вскоре глухо прозвучали по коврам шаги Луки. Через минуту он без стука вошел в комнату Котенева, присел на край постели. Лицо у грека было озабоченным.

— Что читаете? — Видимо оттягивая начало неприятного разговора, он близоруко сощурился, разглядывая обложку книги. — История инквизиции? Охота на ночь глядя забивать голову кошмарами давно прошедших веков? В наше время своих неприятностей хватает.

— Ладно, не крутите, — приподнялся на локте Котенев. — Выкладывайте, что там еще приключилось?

— Так, — отвернулся грек. — Завтра мы должны уехать.

— Куда? — Михаил Павлович сел, опустив босые ноги на пол.

— Недалеко, — уклончиво ответил Александриди. — Однако надо заранее собраться, приготовить вещи и машину.

— Вещи готовлю я, а машину вы? — Котенев вспомнил, что, когда они прилетели, их никто не встречал, но у здания аэропорта стояли «жигули»: новенькие, с полным баком и документами в перчаточном отделении. Открыв багажник, грек вытащил из него ключи и, погрузив вещи, по-хозяйски уселся за руль. Привез гостя в этот дом, а машину поставил в гараж.

— Вы готовите и собираете свои вещи, — поднялся Александриди. — Завтракаем и выезжаем. Дорога не утомительная, не беспокойтесь.

— Что случилось, вы можете мне, наконец, сказать? — Не давая ему уйти, Котенев ухватил грека за руку, заставив снова сесть на постель.

— Сами подвели себя, — высвободив руку, ответил тот. — Звонили в Москву? Я же просил этого не делать! После вашего отъезда мы сняли охрану, и преступникам удалось узнать у Ставич адрес, где мы находимся. Они могут появиться здесь, а следом за ними и милиция, серьезно взявшая их в оборот. Вы же не хотите встретиться с Московским уголовным розыском или БХСС?

— Нет, — помотал головой ошарашенный Михаил Павлович. Ну и система оповещения у Курова!

— И я не хочу, — снова встал Лука. — Поэтому перебазируемся и продолжим наш отдых, но… без фокусов! Ваша безопасность зависит от нас. Понятно?

— Вполне, — заваливаясь на кровать, мрачно ответил Михаил Павлович. — Можете не сомневаться.

— Спокойной ночи. — Грек прикрыл за собой дверь.

Заросший щетиной Витек устало крутил баранку, напряженно вглядываясь через лобовое стекло — где тут особняк, в котором обосновался Котенев? Пора бы уже ему показаться, но вдоль шоссе тянутся сады, глухие заборы, журчат арыки с несвежей водой и поднимается за машиной тонкая, как пудра, красноватая пыль, оседающая на листве придорожных кустов. Солнце стоит высоко, хотя еще рано, и припекает просто спасу нет, а внутри салона как в парилке — хоть снимай с себя одежду и сиди голышом. Рубаха прилипает к мокрой спине, в ботинках хлюпает, и Жедь недолго думая разулся.

Сзади, разморенный жарой, полудремал Аркадий, откинув голову на спинку сиденья — маетно, душно, а выпьешь воды, так она тут же выходит из тебя потом. Сменяя друг друга, они гнали машину почти без остановок, и вот цель их нелегкого путешествия близка.

— Вон, гляди, — едва шевеля пересохшими губами, просипел Витек.

Лыков встрепенулся, потер кулаками слезившиеся глаза и поглядел вперед. Там, утопая в зелени, стоял двухэтажный дом с застекленными верандами.

— Точно? — растирая щеки ладонями, чтобы окончательно прогнать сон, с сомнением переспросил Аркадий.

— Улица, номер дома, все сходится, — ответил Жедь.

— Не останавливайся! — зашипел Лыков. — Езжай вперед.

Витек послушно прибавил скорость и, чуть повернув голову, с недоумением буркнул:

— Передумал, что ли? Зачем тогда в такую даль тащились? Бензин прожигать?

— У нас номера московские, — почти прилипнув к стеклу и внимательно рассматривая дом, где должен жить Михаил Павлович, объяснил Лыков. — Увидеть могут, а нужна внезапность, испуг. Он ведь полагает, что никто до него здесь не доберется. Давай вдоль улицы, до первого поворота, — и сворачиваем. Поглядим, может, удастся подобраться с задворков? Только бы собаки не было.

— Вроде будки не видно.

— Черт их маму знает, это тебе не подмосковная деревня, — продолжая рассматривать дом уже через заднее стекло, откликнулся Аркадий, — у них все может быть совсем по-другому, не как у нас. И вдруг он там не один?

Пропылив по длинной улице, свернули, и машина, рискуя завалиться в канаву, подпрыгивая на колдобинах и комьях засохшей грязи, покатила по проулку. На перекрестке с грунтовой дорогой — узкой, покрытой толстым слоем пыли — Жедь притормозил и, обернувшись, предложил:

— Хочу дальше вперед проехать. Там, похоже, есть спуск к кустам. Оставим машину и пешком.

— Валяй, — согласился Лыков.

Через пять минут остановились среди зарослей. Жедь обулся, вышел из машины и достал из багажника сумки. Аркадий вынул из них оружие.

— Пойдем снизу, — пряча «парабеллум» под курткой и засовывая запасную обойму в карман, распорядился он. — Поднимемся по тропинке и через забор. Если собака, ты в нее стреляй, а я сразу в дом. Все, пошли.

— Перекусить бы не мешало, — запирая дверцы машины, напомнил Витек. — Десять минут или полчаса дела не решат.

— Потом перекусим, — оборвал его дрожавший от нервного возбуждения Лыков. — Перекусим по дороге, когда уберемся отсюда. Со спокойной душой и пищеварение лучше. Пошли, не тянись!

Вздохнув, Жедь поплелся следом за Аркадием к тропке, ведущей к домам. Шли молча, стараясь держаться в тени. Сверху, казалось, падали не солнечные лучи, а раскаленный металл, придавливавший своей тяжестью к пересохшей от зноя земле — серо-красноватой, потрескавшейся без влаги. Не дойдя нескольких шагов до дороги, Лыков остановился.

— Видишь? — притянув ближе к себе мокрого от пота Жедя, прошептал он, как будто тут их кто-то мог подслушать.

— Чего? — не понял тот. Лысину ему успело напечь, и от непривычной жары, бессонных ночей и усталости перед глазами плыли радужные пятна, мешая смотреть. Очки, что ли, пора заказывать?

— Да не туда смотришь, — повернул его голову Аркадий. — Тачка у забора стоит. Засек? До других домов далеко, если будешь стрелять в собаку, не услышат. Вон, вон, гляди, мужик около машины вертится.

— Это не Котенев, — приглядевшись, определил Витек.

— В общем, так, — приказал Лыков, — идем к дому и перелезаем через забор. Я беру на себя этого мужика, а ты собаку. Потом сразу в дом.

Подтолкнув Жедя вперед, он следом за ним, чуть пригнувшись, чтобы их не заметили раньше времени, перебежал через дорогу и, чуть отдышавшись в кустах около забора, перемахнул через него на участок. Рядом тяжело спрыгнул Витек и настороженно прислушался: не раздастся ли злобный собачий лай?